Выставка «Культурные ценности – жертвы войны».предполагает включение действующих музейных предметов в определенный исторический контекст. Объединяет их общая «военная» судьба.

Каждый экспонат выставки – не только источник сведений о трагических событиях Второй мировой войны. История предмета или документа, место их происхождения и бытования, события и лица, связанные с ними, должны привлечь внимание широкой общественности.

Фрагмент Янтарной комнаты, скульптура «Летящий Меркурий», список Чудотворной иконы Тихвинской Божией матери, документы Смоленского архива, сокровища Псково-Печёрского монастыря и другие утраченные и возвращенные ценности при профессионально продуманной подаче способны вернуть посетителя к трагическим и героическим эпизодам истории России.

Обстоятельства хищения, конфискации, уничтожения, вывоза, поиска и возвращения сотен тысяч предметов культуры и искусства – особая страница, требующая достоверного и эмоционального прочтения.

В контексте драматических событий войны и послевоенного времени экспозиция, несомненно, вызовет у посетителя ощущение сопричастности к судьбе страны и музейных коллекций.

Представляется целесообразным рассмотреть возможное присутствие в экспозиции выставки макетов или объемных фотографий Готторпского глобуса, Фонтанов «Нептун», «Самсон» и других композиций.

Как известно, вопросы взаимодействия музеев с аудиторией ныне весьма актуальны.

В предлагаемом проекте эстетическое восприятие может быть дополнено эксклюзивной информацией исторического характера.

«Участие» в экспозиции экспонатов, судьба которых связана с массовым ограблением российских музеев в годы войны, пребыванием на «секретном хранении» нацистов и возвращением из поверженной Германии в места прежнего бытования, должны обеспечить устойчивую «обратную связь» с аудиторией.

Разумеется, задача целостного восприятия экспозиции должна решаться на стадии отбора предметов, документов, фотографий, плакатов и т.п. Потребуется координация усилий с научным составом других музеев (Екатерининский дворец, Петергоф и др.), с администрацией РПЦ, привлечения соответствующих специалистов.

Комплектование полноценной экспозиции выставки невозможно без опоры на исследования и научный поиск архивистов и историков, занимающихся проблемой утраченных и похищенных музейных ценностей в период II Мировой войны и в результате её последствий.

Дело придется иметь с тематической коллекцией уникальных музейных предметов, объединенных общей темой – они жертвы войны.

Материалы к выставке

Военнопленный архив партии

Смоленский партийный архив, куда входили документы Смоленского обкома ВКП(б), уездных и окружных партийных комитетов и организаций, охватывающих период истории с 1917 по 1941 годы, проделал долгий путь в пространстве и времени: из России в Прибалтику, затем в Германию, из Германии в США.

По подсчетам исследователей, он составляет около 0,5% от всей массы вывезенных оккупантами документов только из одного Смоленска, но его «удельный вес» активного использования на фронтах «холодной» войны оказался беспрецедентным.

Первый этап его «конфискации» был осуществлен в январе 1943 года сотрудниками Оперативного Штаба Розенберга. Документы архива в четырех железнодорожных вагонах были доставлены в Вильнюс. Здесь, в бывшем бенедиктинском монастыре, специальное подразделение Штаба приступило к тщательному анализу «летописи большевистской истории». Группа из десяти специалистов, возглавляемая польскими историками, занялась его каталогизацией. К середине 1944 года удалось обработать около 17.000 из 73.000 документов. Наибольший интерес представляли материалы, отражающие период коллективизации сельского хозяйства в СССР. В Штабе срочно начали готовить к массовому распространению на оккупированной территории «антибольшевистской» брошюры. Но нежелательный поворот в войне сломал пропагандистские мероприятия – основной состав Смоленского архива был отправлен в научно-исследовательский центр Штаба, разместившийся в замке Плес в Силезии. Однако мощный наступательный напор Красной Армии в очередной раз прервал научные изыскания экспертов Штаба Розенберга. Наиболее «актуальные» документы архива в трех товарных вагонах планировалось направить в Карлсбад (Судеты). В спешке отступления большая часть грузов была брошена на ближайшей железнодорожной станции. Советские поисковики отправили эту часть архива в Смоленск.

Оставшиеся в руках немцев дела архива американцы обнаружили в своей зоне оккупации на складах сборного пункта в Оффенбахе. Под контролем американской разведки архив был изъят из реституционного потока и тайно вывезен на территорию США. Это был далеко не единственный случай грубейшего нарушения союзнических обязательств перед советской стороной.

Около 6о лет самые умелые и бойкие американские политологи, допущенные к коробкам из бескислотного картона, довершали то, чего не успели сделать пропагандисты Йозефа Геббельса и Альфреда Розенберга.

Материалы 538 дел тайно пленённого архива, общим объемом 72.373 листа, были предоставлены в распоряжение особо доверенных советологов США.

Результаты аналитических исследований, проведенных на основе Смоленского партийного архива, широко и громогласно обсуждались в научных кругах и в средствах массовой информации.

По «миновании надобности», этот небольшой архивный фонд поместили в Национальный архив США. При свободном доступе американские «ястребы» продолжали препарирование пленённых документов в духе «холодной войны».

Смоленский архив, совершив невероятный путь по Европе, за океаном оказался, пожалуй, самым «живым» документальным источником для американских советологов.

Советские партийные оппоненты грозно отвергали «измышления идеологических диверсантов» и пытались убедить общественность в том, что за океаном никаких подлинных документов родной партии нет и быть не может. А вся история «т.н. «Смоленского архива» не что иное, как грубая фальсификация и злобные домыслы империалистической пропаганды.

До войны фонды партийного архива размещались в церкви Всех Святых, находящейся в центральной части Смоленска. Для того чтобы организовать эвакуацию документов в тыл, смоленским архивистам было отпущено менее месяца. За это время в г. Куйбышев (Самара) были вывезены 4 вагона с делами и картотекой секретного отдела. В докладной записке в обком партии указывалось, что «начальник отдела государственных архивов проявил безответственное отношение к сохранности документальных материалов архива и эвакуацию их не организовал. Материалы были погружены в вагоны навалом в связках и даже в состоянии россыпи».

Не удалось вывезти описи на материалы архива, в т.ч. и на эвакуированные документы. Всего в Куйбышев сумели отправить более 280.000 дел. Остальные были обнаружены оккупантами.

Можно гадать о том, почему смоленские архивисты не выполнили решение бюро Смоленского обкома от 28 июня 1941 года (протокол № 101) о сожжении документов. Согласно приказу № 70 архивного отдела УНКВД по Смоленской области от 8 августа 1941 года, отдел эвакуировался 15 июня.

Заведующим архивным бюро немецкие власти назначили И.А.Морозова, в прошлом научного сотрудника Смоленского архива. Осенью 1943 года он ушел вместе с отступающими немцами, и после окончания войны вернулся в Смоленск и был осужден за пособничество фашистам.

Как выяснилось, именно он сообщил в СД о месте нахождения документов партийного архива.

Первый отчет о найденных архивных документах в Смоленске зондеркоманда Оперативного Штаба Розенберга отправила 17 июля 1941 года. В докладе от 21 сентября уже упоминаются материалы партийного архива, попавшие в распоряжение СД.

Архивное бюро, возглавляемое Морозовым, приступило к работе в августе, но подготовкой документов к вывозу в Германию занялось летом 1942 года. Зимой помещения архивов не отапливались, не было электричества. Руководитель зондеркоманды Штаба д-р Нерлинг мобилизовал местные кадры на систематизацию захваченных фондов партийного архива.

В январе 1943 года Смоленск посетил руководитель зондергруппы «Архивы» д-р Моммзен. Осмотрев 1.200 м стеллажных полок с партийными документами, он наметил план их эвакуации на сборный пункт Штаба Розенберга в Вильнюс.

Карточки старого фондового каталога, обнаруженные Морозовым, Моммзен приказал упаковать с особой тщательностью и поручил подготовить список дел Контрольной комиссии ВКП(б).

Он также распорядился все описи архива и материалы Комиссии партийного контроля разместить отдельно в товарные вагоны для транспортировки в Вильнюс, где они «могут вскоре понадобиться».

Против вывоза материалов пытался выступить бургомистр Смоленска Меньшагин. По его словам, перемещение архивных материалов может вызвать тревогу у населения и усилить слухи о приближении большевистского фронта, которые оккупационные власти усиленно опровергали.

Меньшагин согласился на вывоз дел после соответствующего указания военного командования.

В мае 1943 года архивные дела, вывезенные из Смоленска, были размещены в бывшем бенедиктинском монастыре Святого Игнатия.

После освобождения Вильнюса частями Красной Армии материалы Смоленского областного архива были обнаружены брошенными в 4-х ж.д. вагонах на территории монастыря. Как выяснилось, нацистам удалось переправить часть партийного архива в глубь Германии.

Первое упоминание о Смоленском архиве датируется началом октября 1946 года. В Военный департамент в Вашингтоне поступил отчет разведотдела (G-2) штаба американских войск в Европе. В отчете сообщалось о некоторых фондах организованного американскими властями архивохранилища в Оффенбахе, недалеко от Франкфурта. Позднее в США были переправлены наиболее важные дела Оперативного Штаба Розенберга.

Смоленский партархив был отправлен за океан с архивами Штаба. Его документы тщательно изучаются специалистами разведки США.

В 1954 году фонд архива включен в «Общий список захваченных документов, предназначенных для неофициальных исследований».

В 1955 году в «New York Times» от 23 января была опубликована статья Гарри Шварца «Секреты Советов в руках американской армии».

В 1957 на страницах журнала «Русское обозрение» Джон Армстронг публикует статью «Ключи к советским политическим архивам».

Возникло устойчивое выражение «Смоленский архив».

Это понятие закрепилось в сознании историков после выхода в 1958 году монографии профессора Гарвардского университета Мерла Фейнсода «Смоленск под властью Советов».

В узком кругу знали, что профессор давно занимается смоленскими документами под псевдонимом «Борис».

После выхода монографии смоленские архивные материалы были переданы на хранение в Национальный архив США.

Дальнейшее использование материалов Смоленского архива в идеологических сражениях с советским тоталитаризмом в США сочли исчерпанным. Все, что возможно, было пущено в дело.

Возник вариант «цивилизованного» возвращения 73 коробок с 541 делом в Советский Союз.

В 1961 году на заседании круглого стола Международного совета архивов в Варшаве впервые был поднят вопрос о возможной реституции смоленских архивных документов.

В 1963 году США в доверительной форме выразили готовность вернуть документы в СССР.

Чиновники ЦК КПСС понимали: возвращение рассекреченного компромата будет означать признание своих ответных ходов лживыми, на предложение американцев ответили уклончивым отказом.

В 1980 году Национальный архив США выпустил «Путеводитель по документам Смоленской области», архив был микрофильмирован, его могли тиражировать в любых количествах.

Февраль 1991 года. Начальник Главархива СССР Ф.М.Ваганов обращается с письмом к Главному архивисту США Дону Вильсону с просьбой рассмотреть вопрос о возвращении смоленских материалов.

После августа 1991 года, когда была отменена статья Конституции СССР о руководящей роли КПСС, а партийные архивы переданы государственной архивной службе, возвращение получило реальную перспективу. Главный архивист США в марте 1992 года сообщил о своем согласии вернуть Смоленский архив в Россию.

Однако реституция, назначенная на лето 1992 года, не состоялась. В дело вмешался Конгресс США, который неправомерно выставил условие возвращения: СССР должен предварительно передать США т.н. «библиотеку Шнеерсона». По мнению специалистов, эта курьезная «неувязка» американской политики в отношении Смоленского архива с притязаниями наследников из бруклинской общины Хабад на собрание книг и рукописей, хранящихся в «Ленинке». Эта коллекция собиралась ребе Шнеерсоном до 1914 года в хасидской общине на территории Смоленской области. Во время Первой мировой войны коллекция была оставлена на хранение на складе в Москве. Потом её владельцем стала нынешняя РГБ.

Многолетняя история борьбы хасидов за возврат примерно 4.500 книг своих предков нередко сопровождается тяжбой, используемой в политических целях.

Не миновала чаша сия и американских конгрессменов.

По оценкам специалистов, претензии хасидов с правовой точки зрения признаны ничтожными.

Но Конгресс задержал реституцию Смоленского архива ещё на 10 долгих лет.

Церемония официального возврата архива Соединенными Штатами Америки состоялась в Москве 13 декабря 2002 года

Оккупированная Коллекция Русского музея

В “лихие» 90-е вокруг потерянных в годы войны и неожиданно возникших на аукционных торгах полотен вскипали нешуточные страсти.

Каждая вернувшаяся из-за рубежа находка из коллекции Русского музея, конфискованной нацистами в Крыму, мгновенно привлекала внимание общественности. Внешняя сторона таинственно исчезнувшей во время войны передвижной выставки музея «Основные этапы развития русской живописи», будоражила воображение.

Накануне нападения Германии на Советский Союз Русский музей собрал экспозицию из 183 произведений Тропинина, Брюллова, Репина, Венецианова, Кустодиева, Маковского и других известных русских художников и отправил с передвижкой по маршруту Нальчик – Керчь

Начало войны инемецкая оккупация Крыма прервали работу передвижки в Воронцовском дворце в Алупке. Попытка эвакуировать полотна не удалась. Отдельные шедевры русской живописи достались офицерам штаба фельдмаршала Манштейна, оставшиеся 63 полотна были конфискованы экспертами Оперативного Штаба Розенберга и отправлены в Германию.

На территории поверженной Германии в декабре 1947 года были найдены и возвращены на территорию Советского Союза 45 произведений.

Отдельные полотна в последующем возникали на аукционах, их удавалось вернуть по договоренности с владельцами. К сожалению, некоторые вещи выкупить не представилось возможным по причине баснословно запрашиваемых сумм. Возвращены произведения, обнаруженные в экспозиции государственных музеев Европы. Принадлежащие Русскому музею полотна установлены в фондах московских и украинских музеев в Крыму. Симферопольская картинная галерея в каталоге среди утраченных во время войны произведений поместила несколько картин Русского музея.

Из 183 картин передвижной выставки «Основные этапы развития русской живописи» удалось вернуть и установить нынешнее местонахождение 55 произведений. Судьба остальных работ великих мастеров России до сих пор остается неизвестной.

«Летящий Меркурий» из ансамбля Павловского дворца

В 1783 г. русскими мастерами по заказу Екатерины II была воссоздана скульптурная копия знаменитого произведения Джамболоньи «Летящий Меркурий» и установлена вместе с другими скульптурами в Царскосельском парке. Изготовлялась она по гипсовым слепкам с известных образцов античной и европейской скульптуры в мастерских Петербургской академии художеств. Работу мастеров координировал и направлял профессор Федор Гордеев, не чуравшийся непосредственного участия в производстве восковых моделей. Под его присмотром творил ведущий мастер литейного и чеканного дела Эдм Гастеклу.

Император Павел I повелел переместить ряд памятников искусства из Царского Села в Павловск, где «Летящий Меркурий» впервые был опознан в описи парковой скульптуры. В инвентарной книге 1801 года после проведения тщательного учета царского имущества в Павловске было записано: «Медный статуй в полный рост Меркурия». С 1825 по 1941 гг. «статуй» простоял в центре скульптурной аллеи из двадцати бронзовых бюстов. На этом месте он неоднократно был запечатлен на довоенных фотографиях.

Инвентарь парковой скульптуры Павловска за 1920 год (выверенный в 1938 г.) свидетельствует: «Летящий Меркурий» занесен под № 34 (5189), стр. 83-84 и подробно описан.

Накануне захвата немцами Павловска парковые изваяния были в деревянных ящиках зарыты в землю и прикрыты дёрном.

В процессе работы над материалами к Сводному каталогу составителям приходилось систематически обращаться к фондам отечественных и зарубежных архивохранилищ.

Трофейные архивы Оперативного Штаба Розенберга, находящиеся в Москве, Киеве и Калининграде, помогли воссоздать некоторые эпизоды хозяйничанья гитлеровцев в Павловске.

Донесения экспертов Штаба, отличающиеся определенной точностью, свидетельствуют: «Летний дворец Павла I занят штабом одной из дивизий. Комендантом дворца является капитан Гуттманн.[…] Предметы мебели даже генералам выдаются по квитанциям. Бронзовые и мраморные статуи выкопаны Гуттманном в саду и помещены в здании дворца. Кроме того, сохранились стулья, кресла, светильники и ковры, а в часовне – многочисленные иконы. Библиотека уже вывезена группой Кюнсберга для Штаба Розенберга. Коллекция гемм изъята и вывезена СС».

Согласно документам, двенадцать бронзовых бюстов и статую «Летящий Меркурий» вывез капитан Гуттманн.

В 1979 году в Вене (Австрия) Художественно – исторический музей проводил выставку работ Джамболоньи. Среди скульптур был выставлен и «Летящий Меркурий».

Статуя привлекла особое внимание находящегося в командировке в Австрии научного сотрудника Государственного Эрмитажа Сергея Андросова. «Меркурий», не включенный в каталог выставки, был к тому же размещен не в зале, а в фойе музея. Вразумительных объяснений от кураторов выставки Андросов не получил, но выяснил, что скульптура доставлена в Вену из замка Эггенберг города Грац.

При детальном рассмотрении на задней стороне базы хорошо читалась выгравированная надпись на русском языке: «При Императорской Академии Художеств воском изобразовал профессор Федор Гордеев, отлил мастер Гастеклу, доделал и чеканил Василий Можалов в 1783 году».

На основе информации Андросова дирекция Павловского музея-заповедника после десятилетних размышлений направила-таки в Австрию первый запрос. Однако никакого ответа от австрийских властей не последовало. На повторный запрос в 1991 году ответ был получен полтора года спустя. Ответ, подготовленный президентом Земельного музея г. Граца, поступил в изложении советника по культуре посольства Австрии в Москве.

Получалось так, что находящийся в замке Эггенберг «Летящий Меркурий» является частью крупной закупки скульптур, которые были приобретены владельцем замка графом Херберштейном в Риме в 20-е годы ХIХ века.

На выставку в Вену «Меркурий» доставлен из города Граца, где находился в специально построенной беседке на территории замкового сада.

В настоящее время отреставрированная скульптура украшает лестничную площадку замка.

Президент Земельного музея заодно объяснил восхитительное родство «своего Меркурия» с утраченным Россией во время войны аналогом.

По его мнению, сделанная в Риме в 1783 году модель стала основой для изготовления нескольких отливок. Одна была отправлена в Павловск, а другую несколько лет спустя приобрел граф Хирберштейн и привез в Грац.

Президент при этом ссылался на единственное упоминание о «Летящем Меркурии» из Граца в каталоге реставраций отдела «замок Эггенберг» за 1976-79 гг., где имеется указание на закупку скульптуры в начале ХIХ века. По его словам, результаты опроса персонала, который обслуживал семью графа Хирберштейна, свидетельствуют: скульптура стояла в саду задолго до начала II Мировой войны.

\Попутно, с учетом заинтересованности сотрудников Павловского дворца-музея, были даны «научные» объяснения по поводу надписи кириллицей на базе «Меркурия».

Оказывается, в 1783 году восковую модель скульптуры, её отливку и чеканку вывезли в Рим три члена русской Академии Художеств. Таким образом, скульптура была дублирована в Риме по оригиналу. Никаких ссылок на документальные подтверждения такого события президент не приводил.

В заключение австрийская сторона дала понять, что предположения русских специалистов о том, что «Летящий Меркурий» был перемещен из Павловска в Грац во время II Мировой войны – нонсенс.

Объяснения очевидного совпадения выгравированной надписи на скульптуре, находящейся в Граце, с текстом записи, зафиксированной в инвентаре Павловского дворца, не выдерживали никакой критики.

Наличие на задней стороне базы скульптуры упоминания трех мастеров – для России явление более чем уникальное. Скульптор Гордеев и мастера литейного и чеканного дела Гастеклу и Можаев своими именами удостоверяли прямое отношение к изготовлению шедевра. Обычно бронзовые отливки имели одну или две подписи, а иногда и вовсе были их лишены.

При этом надписи в ХIХ веке вырезались на окончательно отделанной бронзовой отливке, а не на гипсовой модели. И не могли повторяться путем последующих отливок (такая практика появилась в более позднее время).

Восковые же модели, применяемые в технологии бронзово-литейной мастерской Петербургской Академии художеств того времени, были вообще одноразовыми.

Российские специалисты отыскали в архивах документальные описания статуи с указанием размеров, подлинные объяснения тройной надписи на отливке «Летящего Меркурия». Обнаруженные в архивах (РГИА, ф. 789, оп.1, ч.1, д. 894 за 1783 год) документы из дела мастера Василия Можалова обстоятельно освещают все подробности создания статуи: мастер Гастеклу, получивший восковую модель 23 мая 1782 года, отлитую им бронзовую статую отделать к сроку не успевал. Работа была передана мастеру Можалову, который и завершил её к декабрю 1783 года.

Надпись на скульптуре точно и справедливо зафиксировала вклад каждого мастера в создание «Меркурия». И отразила место изготовления – Петербург, а не Рим, как утверждает благовоспитанный австрийский музейщик из Граца.

В течение 60 послевоенных лет, когда речь заходила об утратах Павловского дворца во время войны, вспоминались, как правило, картины, редкие книги из Библиотеки Росси, старинная дворцовая мебель и наполовину сгоревший дворец. О пропавшей скульптуре парка – 12 бронзовых бюстов, мраморных статуй «Лето», «Венера Каллипига», «Актеон с ланью», «Амур, снимающий с крыла бабочку» и «Летящем Меркурии» - скромно умалчивалось.

Эти произведения были впервые перечислены во втором томе Сводного каталога культурных ценностей России, похищенных и утраченных в период II мировой войны (М., 2000 г.).

Дальнейший ход событий развивался с участием Министерства культуры Российской Федерации.

В отделе реституции решили, что истинную принадлежность «Летящего Меркурия» необходимо идентифицировать путем проведения совместной экспертизы при участии компетентных специалистов и с предъявлением достоверной документации.

С июня 2000 года диалог с австрийскими властями осуществлялся при содействии МИДа Российской Федерации.

В течение последующих 4-х лет австрийская сторона выдвигала разные версии обретения скульптуры. Уклоняясь от проведения совместной экспертизы, Австрия каждый раз настаивала на очередной версии. В марте 2001 года пришло интригующее сообщение: статуя не принадлежала графу Херберштейну и он не приобретал её в Риме в начале ХIХ века! Вдруг оказалось, что «Летящий Меркурий» был обнаружен в разгромленном в результате бомбардировок англо-американской авиации доме некоего «императорского советника генерала фон Пихлера». О документах, подтверждающих право собственности почившего двести лет назад генерала на «Меркурия» - ни слова. Но наше внимание остановилось на интересном факте: разгромленный дом подлежал окончательному сносу, а скульптура как «безхозное» имущество попала в государственный фонд и в 1956 году была передана городу Грац.

Рефрен австрийской стороны: статуя принадлежит Австрии, доказательств её принадлежности России не имеется.

Российская позиция тоже была неизменной: настаиваем на проведении совместной экспертизы по установлению принадлежности скульптуры.

Одновременно Австрия проявляла живой интерес к возвращению «своих» папирусов, перемещенных после войны в СССР в качестве компенсаторной реституции. По этому вопросу Министерство культуры РФ проводило переговоры с участием дипломатов и работников культуры обеих сторон. В состав переговорщиков с российской стороны был включен Главный хранитель Павловского дворца-музея А.Гузанов.

В ходе обсуждения протокольных и предусмотренных программой вопросов возникла проблема «Меркурия». Представитель Австрии заявил, что озабоченность России по поводу возвращения утраченных в период войны культурных ценностей, близка и понятна. Однако случай с «Меркурием», по мнению австрийских специалистов, не имеет к этому прямого отношения. Скульптура принадлежит частному лицу – гражданину Австрийской республики. И никогда не находилась на территории России.

На вопрос, кто именно и на каких основаниях владеет «Меркурием» после передачи его в 1956 году из государственного фонда в город Грац, чиновник не смог дать вразумительного ответа. Здесь же и был согласован вопрос о целесообразности проведения совместной искусствоведческой экспертизы. Что и было занесено в протокол.

В последующем австрийские власти регулярно информировали МИД России о готовности принять экспертов из Павловска «в согласованные сроки». Наконец такой срок наступил – в Грац отправились А.Гузанов и хранитель скульптур Павловска Е.Королев.

Австрийские специалисты были сражены, когда ознакомились с инвентарными описями дворца за 1920 и 1938 гг., где были зафиксированы отреставрированные в Павловске повреждения на ноге «Летящего Меркурия». При визуальном осмотре статуи следы реставрации были заметны даже невооруженным глазом.

В ноябре 2002 года Главный хранитель музейных коллекций замка Эггинберг Барбара Кайзер в письме, адресованном дирекции Павловского музея-заповедника, признала, что находящаяся в замке бронзовая статуя «Летящий Меркурий» идентична той, что была похищена в годы войны в Павловске.

Прилёт выдающегося образца бронзовой пластики состоялся в марте 2005 года.

Мозаика Янтарной комнаты

1.

После тщетных поисков таинственно пропавшей во время войны Янтарной комнаты советские власти решили воссоздать её интерьер.

В 1981 году, согласно распоряжению Правительства, объединение «Реставратор» приступило к восстановлению живописного плафона, позолоченной резьбы, наборного паркета и янтарных панелей утраченного шедевра.

По первоначальным подсчетам, на панелях должно было находиться около 860 кг янтарного резного убранства.

В восстановление были вложены огромные средства, свыше 250 млн долларов. По оценкам специалистов – это самое дорогостоящее пропавшее произведение в мире.

Группе реставраторов предстояло в Музее янтаря г. Калининграда в течение 2-х лет выполнить работу по воссозданию четырех фрагментов Янтарной комнаты в масштабе 1:1. Заодно реставраторам надо было изготовить копии изделий из коллекций Государственного Эрмитажа, Екатерининского и Павловского дворцов, Оружейной Палаты Кремлевского Кремля, отреставрировать янтарную шкатулку и зеркало Петра I из коллекции Эрмитажа, а также посох и распятие из Оружейной палаты. Эта работа имела целью практическое освоение технологии художественной обработки янтаря для воссоздания панелей Янтарной комнаты. Обращения к практике зарубежных коллег – полякам и немцам, традиционно занимающимся янтарем, показали, что поиски российских мастеров идут в правильном направлении.

Одна из основных проблем – решение цветовой гаммы будущих панелей. К началу ХХ века многие секреты мастерства и технологии, в том числе и окраски янтаря, были уже утрачены. Рецепты оставались глубокой тайной.

Исследования в архивах привели к важному открытию: в донесении поручика Андриянова от 3 августа 1762 года о «варении» янтаря при изготовлении и монтаже Янтарной комнаты в Царском Селе говорилось: «Сего потребно к янтарным работам для варения янтаря масла репного 12 фунтов, для мытья вареного янтаря мыла 4 фунта, гумми-мастики 2 фунта, свеч простых сальных – 100 для дачи мастерам в ночное время».

К работе реставраторов были привлечены специалисты кафедры технологии органических красителей Ленинградского технологического института. В 1988 году была защищена кандидатская диссертация и выданы два авторских свидетельства на изобретение способа окраски янтаря.

Сложной проблемой для российских мастеров-камнерезов Козлова В.М. и Игдалова Б.П. обернулось воссоздание 4-х флорентийских мозаик с изображением аллегорий пяти человеческих чувств (зрение, слух, вкус, осязание и обоняние), подаренных Елизавете Петровне австрийской императрицей Марией-Терезией.

Как оказалось, работа по цветному камню в технике флорентийской мозаики почти не имела традиций. А в руках реставраторов – лишь черно-белые фотографии довоенного времени. Появилась информация о том, что подобные мозаики находятся в замке Шёрнбрюн в Австрии. Там выяснилось: живописные картоны, с которых выполнены флорентийские мозаики, хранятся во Флоренции. Западные специалисты рекомендовали заказать изготовление мозаик в мастерских музея Петра Дуре во Флоренции. По мнению знатоков, самостоятельное изготовление подобных произведений – большой риск.

Прежде чем приступить к изготовлению (самостоятельному!) мозаик, мастера объездили множество месторождений цветного камня в России. Одна из мозаик Екатерининского дворца – «Вид порта в Ливорно» - послужила аналогом утраченных, стала большим подспорьем в работе.

Криминалистическая лаборатория помогла определить состав мастик, на которые крепится к основе цветной камень.

В апреле 1987 года состоялась поездка во Флоренцию. Именно здесь были выполнены мозаики и находились живописные картоны. Мастера узнали, что автором мозаик является Джузеппе Дзюкки, а заказчиком их был венский императорский двор. Позднее из Флоренции были получены четыре больших слайда с живописных картонов.

В фотолаборатории Государственного Эрмитажа были выполнены цветные фотографии в натуральный размер. Это и послужило эталоном для работы в камне.

Результаты поездок, отработка методик и цветных эталонов, разработка рецептуры мастик, а также изрядный запас самоцветного сырья, привезенного со всех концов России, позволили русским мастерам приступить к уникальной работе - выполнению мозаик Янтарной комнаты.

31 мая 2003 года воссозданное «восьмое чудо света» предстало перед пораженным красотой зрителем.

2.

Предположений о возможном местонахождении похищенной нацистами Янтарной комнаты – не перечесть. В обширной литературе, посвященной её поискам, «отработаны» сотни версий с «прочесыванием» полуразрушенных замков, заброшенных шахт, многочисленных подземных хранилищ, подвалов и бункеров, в которых главари III рейха привыкли прятать награбленные культурные ценности.

Изготовленный в 1701-11гг. янтарный кабинет обошелся Прусскому королю Фридриху I в 30.000 рейхсталеров. Сын короля – Фридрих Вильгельм I, презиравший причуды своего покойного отца, в 1716 году преподнес кабинет русскому царю Петру I в подарок.

Отправленные через Кёнигсберг янтарные панели под охраной прибыли в Санкт-Петербург. Через два года Фридрих Вильгельм в письме Петру I выразил радость по случаю получения ответного подарка: 33-х (из 55 обещанных) рослых гренадеров, построенной в Санкт-Петербурге баржи, токарного станка и собственноручно изготовленного царем кубка.

А прибывшие панели привели генерал-губернатора города князя Меншикова в ужас. Он в своем дневнике записал: некоторые из них разбиты, многих фрагментов не хватает, другие крошились в руках. Однако находящемуся в Париже царю сообщает, что почти все панели им лично осмотрены и находятся в хорошем состоянии. Из некоторых выпали небольшие фрагменты, но их можно заменить новыми. Подобного великолепия, заключает князь, ему ещё не приходилось видеть.

Доставленный в Россию груз с приложенной к Янтарному кабинету описью и рекомендацией по его сборке оставались в Летнем домике Петра I до его смерти в 1725 году.

По поручению императрицы Елизаветы Петровны панели были перемещены в Царское Село. Архитектор Растрелли установилих на стенах одного их залов золотой анфилады дворца. При этом комната была дополнена и отделана новыми янтарными мозаиками, зеркалами и резным декоративным обрамлением. 12 больших янтарных панелей высотой - м, 10 панелей высотой - м, 24 фрагмента карнизов, прикрепленных к деревянной основе, предстали в ранге «восьмого чуда света».

Четыре мозаичных панно из цветных камней, аллегорически изображающие пять человеческих чувств - подарок австрийской императрицы – вошли в ансамбль янтарного шедевра. Его первозданный вид поддерживался периодическими реставрационными работами.

Янтарная комната почти два столетия украшала Екатерининский дворец.

Исследователи следов её исчезновения до сих пор не могут дать однозначного ответа: почему янтарный шедевр не был своевременно эвакуирован в составе многотысячного комплекса других экспонатов Екатерининского дворца

«Глухой, интригующей и какой-то зловещей» загадкой называют её исключение из числа подлежащих эвакуации культурных ценностей.

В сентябре 1941 года немцы захватили г. Пушкин. Янтарную комнату, примитивно и спешно замаскированную, армейская спецкоманда ротмистра графа Сольмса, бывшего директора Франкфуртского исторического музея, обнаружила без особых усилий. Панели, панно и все остальное демонтировали за 36 часов и вывезли в Ригу с другими ценностями дворца, без надлежащего учета.

Из Риги, где комнату пытались смонтировать для выставки, пропажу одной из четырех флорентийских мозаик не заметили. Скорее всего, о её существовании никто не знал. По указанию гауляйтера Эриха Коха янтарную добычу срочно отправили в Кёнигсберг под «кураторство» знатока янтарных изделий д-ра Альфреда Роде.

В одном из залов Кенигсбергского замка развернулась экспозиция заметно поблекшей и утратившей от варварской перевозки немало художественных деталей Янтарной комнаты. Весной 1944 года, когда война приобрела для гитлеровцев нежелательный оборот, панели и панно были разобраны и в ящиках складированы в Рыцарском зале Кенигсбергского замка. С апреля 1945 года след янтарного шедевра теряется.

Колоссальные усилия профессиональных поисковиков и романтиков-любителей, устремившихся на поиски Янтарной комнаты, результатов пока не дали.

Однако на европейском рынке культурных ценностей отдельные фрагменты её убранства периодически возникают. Разразившаяся в 90-е годы нешуточная полемика по поводу вероятного возвращения Германии остатков перемещенных ценностей, повысила «градус» внимания и к проблеме украденных нацистами российских предметов.

Способствовала этому и развернувшаяся работа российских специалистов над многотомным изданием Сводного каталога культурных потерь России.

3.

Летом 1997 года в Германии на поверхность «всплыла» флорентийская мозаика Янтарной комнаты - «Осязание и Обоняние».

Житель Бремена некий Ганс Ахтерман со своим адвокатом в течение двух лет пытались сбыть её на «черном рынке» за 2,5 млн долларов.

Схваченные за руку полицией Гамбурга Ахтерман и его адвокат не смогли дать вразумительного ответа на вопрос: принадлежала ли законно мозаика владельцу или они сбывали краденое. В ответ «владелец» туманно сообщил, что еще в 1978 году на него большое впечатление произвел телевизионный документальный фильм о Янтарной комнате историка-любителя Георга Штейна. Он увидел изображение каменной мозаики, мелькнувшей на экране. Она была очень похожа на ту, что лежала на чердаке дома его родителей.

Спустя восемь лет, после смерти отца, стали вдруг много говорить в прессе и по телевидению о немецких ценностях, застрявших в России. И он решил крупно заработать. Нашел в Гамбурге адвоката, который подрядился осуществить выгодную сделку. Было задумано выставить мозаику на продажу анонимно. Об этом разузнали репортеры журнала «Шпигель» и дело приняло публичный оборот. Мозаику изъяло следствие, а её владельца на два месяца посадили в тюрьму.

У бременской Фемиды были основания назначить Ахтерману 2 года тюрьмы условно и оштрафовать на 90 тысяч марок. Весть о появлении мозаики из Янтарной комнаты быстро распространилась, все крупные европейские издания запестрели броскими заголовками, сообщая, что «получила дальнейшее развитие загадка бесценного сокровища», «разыскивается царское сокровище» и т.п.

Расследование показало, что мозаика была похищена в октябре 1941 года, когда имущество Екатерининского дворца без какого-либо учета отправляли из Царского Села в Ригу. В числе участников транспортировки культурных ценностей был и военнослужащий вермахта Ахтерман-старший, прихвативший фрагмент янтарного «чуда», размером 70,5х55.

Престарелый сын похитителя не сдавался и решил заявить свои претензии на скандальную вещь: он, видите ли, не знал о её принадлежности Янтарной комнате и требует оплаты стоимости предмета. Полиция Гамбурга установила проживающую в США бывшую супругу Ганса Ахтермана, с которым она в разводе более 20 лет. Она подтвердила, что мозаика постоянно украшала стену спальни Ахтермана-отца и все домочадцы гордились, что они владеют фрагментом царской Янтарной комнаты.

Затянувшаяся тяжба кончилась внезапной смертью Ахтермана-младшего. Его наследники, не решаясь вести спор с германской Фемидой, уступили «проклятую» русскую мозаику за символическую сумму.

30 апреля 2000 года мэр города Бремена, председатель торговой палаты города и министр культуры Германии вручили Президенту России Путину флорентийскую мозаику Янтарной комнаты.

С большим напряжением ожидали возвращения подлинной мозаики мастера-камнерезы, успевшие воссоздать её аналог. Но тревоги были напрасными. Детальный осмотр с участием специалистов подтвердил, что оба фрагмента можно считать идентичными. Так в Екатерининском дворце появился «запасной» экземпляр флорентийской мозаики до сих пор не найденной Янтарной комнаты.

март 2011 г.

Никандров Н.И.