С апреля 1945 года, времени окончательного краха гитлеризма, сановные владельцы некоторых респектабельных замков Германии начали проявлять беспокойство и нервозность. Судьба секретно складированных в подвалах ценностей из оккупированных стран оставалась неопределенной. По приказам обреченного немецкого командования отдельные хранилища с архивами и культурными ценностями подлежали уничтожению.

Наступающие части союзников не жалели снарядов, выбивая засевших в замках остатки некогда непобедимого вермахта. В пекле артиллерийских обстрелов сгорали хранящиеся там награбленные нацистами картины, иконы, реликтовые книги. Оккупационные власти союзных войск вывозить из хранилищ ценности не спешили. Но проявляли завидную оперативность, когда требовалось очистить тайные хранилища, которые по договоренности союзников должны были перейти под управление советской администрации.

Возросла опасность разграбления безнадзорного имущества. Участились случаи воровства со стороны местного населения и мародерства союзнических войск. алчные победители прибегали к изощрённым приемам запугивания владельцев родовой недвижимости, прибирая к рукам ценности, находящиеся у них на хранении.

Замок Хохштадт – сооружение древнее и основательное, подстать самой Баварии. Рейхсминистру по оккупированным восточным территориям Розенбергу пришла идея организовать в этом замке «Институт германского доисторического периода на Востоке». На переговоры с Баварским правительством Розенберг направил давнего соратника д-ра Ганса Рейнерта, курирующего охрану и «научное» изучение намеченных к вывозу из России древних памятников истории. В докладе д-ра доминировала согревающая души оккупантов тема: имеющиеся в музеях Крыма археологические находки должны подтвердить факт древнего заселения юго-восточных территорий России готами. Углубленное изучение материала и широкая публикация новых сведений о культурных достижениях древних германских народностей, освоивших южные районы России, полностью оправдает оккупацию нового жизненного пространства. Аргументы Рейнерта в правительстве признали весьма убедительными, и замок без проблем был отдан в распоряжение «Института».

В июле 1942 года Оперативный Штаб Розенберга перед своими экспертами поставил задачу - овладеть фондами Керченского историко-археологического музея. Здесь, согласно недавним публикациям, хранились уникальные вещи из обнаруженного в 1926 году готского захоронения. История обнаружения была довольно прозаичной: житель крымской деревни Марфовка на гребне горы добывал строительный камень и неожиданно наткнулся на богатое готское захоронение. Найденные вещи специалисты отнесли к высочайшему классу и датировали III - IV в. н.э. Такого на территории Крыма ранее не находили. Золотая диадема, украшенная сердоликами и зернами граната, большая золотая пряжка, наушные подвески, золотые пряжки овальной формы и многое другое были переданы на хранение в Керченский музей. Отмечая 100-летие музея в том же 1926 году, музейщики отвели в юбилейном каталоге специальный раздел, посвященный находкам из Марфовского клада. Найденные предметы получают широкую известность, их внимательно изучают ученые.

Мобильная команда Штаба активизировала свои действия в зоне армейского наступления в Крыму. Она совершала стремительные рейды по захваченным территориям, маркировала «свои» объекты, обследовала культурные учреждения Севастополя, Бахчисарая, Гурзуфа, Ялты и других городов.

В Керчи выяснилось: наиболее значительные экспонаты, архив музея, а главное – важнейшие научные исследования, упакованные в 19 ящиков, русские успели отправить в тыл. Стекло и наиболее хрупкая керамика в 16 ящиках были обнаружены в специально оборудованном тайнике, устроенном в правой нише музейного подвала. С пристрастием допросили оставшихся в музее сотрудников и бросились отрабатывать версию – ценные грузы из Керчи, по сведениям музейщиков, могут находиться в Краснодарском краеведческом музее.

Эксперты Штаба, усиленные прибывшими из Берлина археологами, быстро установили на месте: одна из бомб немецкого аса точно поразила здание краеведческого музея. Под его руинами были погребены краснодарские экспонаты вместе с эвакуированными из Керчи археологическими ценностями. Но поступали сведения, что в краеведческом музее была размещена незначительная часть эвакуированных керченских находок. Мобильная команда ШР скрупулезно обследовала все места возможного нахождения керченских экспонатов в городе. В ходе обысков из подпола Краснодарского художественного музея были извлечены обнаруженные тайники с картинами. Керченских сокровищ так и не нашли. Обугленные предметы на пепелище краеведческого музея - слабое утешение для научного исследования быта и культуры готских поселений.

Параллельно был организован интенсивный поиск черного дерматинового чемодана с самыми ценными реликвиями керченского музея. По агентурным сведениям сотрудники Оперативного Штаба установили, что накануне взятия города немецкими частями в «черный» чемодан были помещены 15 коробок с хранившимися в спецфонде ценностями, которые входили в золотой запас России. В чемодан уложили серебряные понтийские и боспорские монеты Митридата (II-I вв. до н.э.)! А также золотые бляшки с изображением скифов, серьги, кольца, перстни. Подвески с изображением грифона, сфинксов, льва, медальоны с изображением Афродиты и Эрота, маски, золотые бусы, пояса из серебряных пластин…. А главное – предметы Марфовского клада.

Имелась информация о том, что музейные ящики и чемодан отправили в сопровождении директора музея Ю.Марти и инструктора горкома партии. Грузы направлялись в Краснодар. Дальнейшие следы сопровождающих грузы и «черный» чемодан терялись в Армавире.

Руководство Оперативного Штаба Розенберга в Берлине принимает решение – оставшиеся в Керченском музее археологические коллекции срочно вывезти в Германию «для дальнейших исследований». Десятки добротных ящиков с керченской археологией через некоторое время поступили на склады сборного пункта в Киеве.

В 1943 году Главная рабочая группа Штаба, утратившая контроль над несметным количеством награбленного, по требованию военного коменданта вынуждена была покинуть Киев. На запад безудержно двигались части Красной Армии.

Огромный массив конфискованных в музеях Крыма, Ростова-на-Дону, Краснодара, Орла, Воронежа ценностей, спешно помещенных в железнодорожные вагоны, направили в Краков. Руководство Оперативного Штаба Розенберга, полагая, что отступление германских войск - временное недоразумение, решило организовать в Польше филиал «Института германского доисторического периода на Востоке». Здесь планировалось проведение научных изысканий на базе конфискованных памятников древней истории. С этой целью в Краков были направлены немецкие эксперты и украинские специалисты, возглавляемые киевским искусствоведом Петром Куренным.

Поток поступающих на склады филиала ценностей нарастал с каждым днем. При содействии военной комендатуры генерал-губернатора Польши Штабу удалось добиться получения дополнительных площадей на территории доминиканского монастыря.

В условиях «непредусмотренного» отступления гитлеровских войск Штабу пришлось заняться крупномасштабной передислокацией награбленных предметов искусства на территорию Германии. В середине ноября 1943 года все конфискованные ценности в России было решено разместить на территории южной Германии и Австрии.

Эксперты Штаба устремились на поиски подходящих хранилищ.

Вскоре колонны нагруженных музейным имуществом грузовиков направились к замкам и подземным туннелям Баварии и Австрии. Для перевозки находящихся в Кракове древних памятников, вывезенных из восточных территорий, понадобились 14 железнодорожных вагонов. Грузы вместе с группой украинских специалистов в феврале 1945 года прибыли в замок Хохштадт под Диллингеном-на-Дунае. «Институт германского доисторического периода на Востоке» продолжал свои исследования недолго – уже в апреле перед научным персоналом «Института» возникли представители американской армии, с боями продвигавшейся вглубь Германии.

На освобожденной от гитлеровцев территории активно действовала американская служба защиты памятников (Monuments, Fine end Archives - МФА). Офицеры службы находились в составе передовых сил, фиксировали обнаруженные и уцелевшие произведения искусства, подчас вызволяя их из-под каменных завалов разрушенных домов. Обследующих замки, секретные депозитарии, специальные укрытия и шахты «монументалистов» больше всего интересовали спрятанные в подвалах банков и тайников золото и валюта. Операции по перевозке золота шли полным ходом, проблем с транспортом не было. Десятки десятитонных грузовиков под надежной охраной вывозили из оборудованных под склады шахт золотые слитки.

В этот период – с апреля по июль 1945 года – из неохраняемых хранилищ активно похищались награбленные нацистами предметы искусства. Не все армейские подразделения союзников составляли отчеты о своих находках. Обыденным делом стали проявления откровенного грабежа. В частности, после прорыва обороны в южной Баварии на участке железной дороги близ Берхтесгадена толпа местных крестьян блокировала брошенный немецкой охраной поезд с «пожитками» всесильного «наци №2» Геринга. Состав, направляющийся на запад из его резиденции в Каринхалле, был набит предметами личного имущества некогда грозного вельможи. В поезде находилась значительная часть баснословно дорогой коллекции картин, фарфора, скульптуры. Все было разграблено в одночасье.

По некоторым оперативным вопросам поисковикам США приходилось работать в контакте с коллегами союзных войск. Вот и на этот раз от русских поступила информация о том, что на территории американской зоны оккупации, в замке Хохштадт, находятся вывезенные из России ценности. Американцы, заинтригованные информированностью советских властей (сведений о том, что русские посещали замок, не имелось), для проверки полученной информации срочно направили туда капитана Джеймса Ларвуда с отрядом сопровождения.

В многочисленных залах и подвалах замка действительно хранились ящики с памятниками культуры, преимущественно советского происхождения. Согласно первому отчету капитана, замок срочно должен перейти под контроль и охрану МФА. Осмотр хранилища продолжался до августа. Сотрудники службы констатировали: «в помещениях замка находится большое количество русских произведений искусства, вывезенных нацистами из одного или нескольких мест в России. В сотнях запакованных ящиках находится большая часть русских ценностей, многие ящики вскрыты, а их содержимое разбросано по комнатам, многие предметы повреждены или сломаны. Оценку стоимости многих предметов произвести не представляется возможным, но их высокая цена очевидна…».

По мнению экспертов, находящиеся в замке ценности нуждаются в срочной эвакуации из-за плохих условий хранения и повышенной влажности в помещениях. Капитан Ларвуд настаивал на срочной эвакуации грузов ещё и потому, что ему стало известно о намерении советских офицеров осмотреть содержимое замка.

До середины ноября 1945 года было отобрано около 2.000 предметов для перемещения в хранилища сборного пункта в Мюнхене. Потребовалось 11 грузовиков. Некоторые, более поздние документы МФА, свидетельствуют, что в замке оставались десятки расписанных пасхальных яиц из Украины, части печатного станка и документы советских архивов. Они и по сей день находятся в музее Хохштадта.

Здесь же, в помещениях, томилась в ожидании своей участи группа украинских специалистов, которые с 1941 года сотрудничали с Оперативным Штабом Розенберга. Сопровождая грузы с награбленными ценностями, группа во главе с бывшим сотрудником Академии наук Украины Петром Куренным, оказалась в Хохштадте. Куренной не ограничивался изучением влияния готов на культуру и экономику населения Крыма и Украины. Им был подготовлен и доложен германскому командованию трактат об особенностях психики «москалей» и эффективных приемах психологического воздействия на советских солдат и русских в частности.

При первой возможности руководитель группы передал прибывшему капитану Ларвуду жалобу на немецкие власти, не обеспечивших надлежащих условий хранения исторических памятников в замке. Второй документ был адресован американскому историку Эллису Миннсу. Это была просьба усилить охрану находящихся в замке коллекций и мольба о защите его и украинских коллег от принудительной депортации в Советский Союз

Найденные в 1.500 нацистских хранилищах предметы американские власти размещали на Центральных сборных пунктах в Марбурге, Мюнхене, Висбадене и Оффенбахе.

В Мюнхене сборный пункт был организован в резиденции фюрера и зданиях нацистской партии.Резиденция и Административный центр НСДАП были основательно разграблены и осквернены местными жителями ещё до вступления в город американских войск. В кабинетах и канцелярии Гитлера, в залах, в подвалах и студиях, где обрабатывались и хранились его коллекции, царили разгром и хаос. Многие из находившихся в резиденции ценностей были разворованы, в том числе и конфискованные коллекции из Франции.

В этих разрушенных зданиях в центре Мюнхена американские военные власти сумели организовать безопасное убежище для тысяч и тысяч произведений искусства, среди которых находились величайшие мировые шедевры.

Здесь начали проводить предварительную сортировку и идентификацию предметов, а также подготовку их к передаче законным владельцам.

К реституции (возвращение незаконно вывезенного) приступали после того, как пострадавшая страна сообщала о пропаже конкретного предмета и обращалась с соответствующей заявкой. Позднее американцы ужесточили условия реституции: заинтересованную страну обязали сообщать координаты возможного нахождения культурных ценностей на территории Германии.

Может показаться странным, но информация советских властей о находящихся в замке Хохштадт ценностях, принадлежащих музеям России, серьезно встревожила офицеров и чиновников МФА. По версии немецких историков, американские эксперты опасались, что все находящиеся в замке предметы будут присвоены русскими и перемещены на советскую сторону, минуя процедуру контроля Мюнхенского сборного пункта.

По нашему мнению, причина их опасений была несколько иной.

В одном из отчетов сотрудников МФА упоминается, что советские предметы искусства из замка Хохштадт были переданы советскому офицеру связи, чего на самом деле не было.

Один за другим на сборный пункт (СП) в Мюнхен прибывали извлеченные из тайников ящики с экспонатами. Их круглосуточно, в течение 3-х лет, доставляли колонны грузовиков. Грузы шли из хранилищ Хохштадта, Буксхайма, Кольмберга, Банца и многих других именитых замков юго-западной части Германии. Обработать такой поток поступающего материала силами американского персонала не было никакой возможности. Штат специалистов СП срочно пополняли из числа жителей Германии, прошедших проверку военной разведки на возможную принадлежность к нацистам.

Куратором русских ценностей была назначена фрау Мерсман.

Нехватка персонала и транспорта, а также неблагоприятные погодные условия зимы 1945-46 гг. приводили к новым потерям ценностей. Вследствие плохой упаковки и отсутствия должного обращения во время погрузочных работ было повреждено немало предметов при перемещении их из замка на СП. Здесь американские власти предусмотрели проведение реставрационных работ.

Заинтересованные страны в помещениях СП открывали свои офисы и конторы. Опытные эксперты, представляющие пострадавшие страны, наблюдали за доставкой ценностей. Так было удобнее выявлять принадлежащие им предметы.

Однако представители советской миссии в Мюнхен не явились, что чрезвычайно встревожило фрау Мерсман. На содержание офиса и экспертов у Советской Военной администрации в Германии, как водится, не нашлось валюты.

В феврале 1946 года в Мюнхен прибыли советские специалисты – члены Экспертного бюро Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК). Они посетили склады СП, осмотрели обнаруженные американцами художественные и исторические коллекции, реквизированные в СССР.

Член-корреспондент Академии наук В.Лазарев и начальник отдела культуры ЧГК В.Макаров идентифицировали содержимое 1.815 ящиков как советское имущество.

По их мнению, в них находились экспонаты керченских, одесских, киевских и других музеев, а также разграбленных церквей Новгорода, Пскова, ленинградских пригородных дворцов-музеев.

В.Лазарев и В.Макаров высоко оценили систему организации охраны и реституции культурных ценностей в американской зоне оккупации Германии. И в отчете предложили советским властям создать структуру, аналогичную американской службе охраны памятников и предметов искусства, организовать постоянно действующее экспертное бюро в Германии, устроить на одном из железнодорожных узлов в советском секторе сборный пункт найденных культурных ценностей. Эти и другие предложения высококлассных специалистов власти оставили без внимания, в том числе и рекомендацию: направить в Мюнхен представителей из пострадавших учреждений культуры.

Процесс возвращения советских ценностей из СП в Мюнхене начался летом 1946 года. После предварительного осмотра многочисленных предметов искусства, советский офицер связи подполковник Славин расписался в получении 1.178 икон и картин, большей частью конфискованных в Новгороде и Пскове. Накануне передачи, по инициативе сотрудников СП, состоялась выставка наиболее ценных икон 15, 16,17 веков.

Две большие партии ценностей были переданы представителям СССР в апреле 1947 года. В первой находились 903 предмета: картины, фарфор и мебель, предметы искусства из царских дворцов Ленинграда. Во второй партии было 2.704 объекта, находившиеся в Хохштадте – древние археологические находки, произведения народного творчества, книги и картины.

Последующие передачи - в июле 1947 года и в январе 1948 – были не столь значительными: 4 ковра и 4 ящика с фотонегативами, найденными в Хохштадте, 96 предметов и картин, а также оборудование Киевского химического института, обнаруженное в Фестивальном зале Байрот.

Прибывшие в Берлин, в распоряжение Советской Военной администрации в Германии (СВАГ) грузы из Мюнхенского СП, были осмотрены советскими экспертами. И выяснилось, что среди переданных предметов отсутствуют самые ценные экспонаты Керченского музея. Обратились к материалам переписки с американскими коллегами. Так оно и есть: ещё в мае 1945 года на запрос советского командования американцы обещали вернуть находящиеся в замке Хохштадт ценности. Даже прислали внушительную опись. В частности, в ней указывались 40 ящиков с экспонатами Керченского историко-археологического музея. Этих ящиков среди поступивших грузов из СП Мюнхена не оказалось.

На запросы советской стороны американцы продолжали утверждать, что замок охранялся тщательно, поэтому из него ничего не могли вывезти.

На розыск где-то «осевших» музейных ценностей были направлены два опытных офицера – капитан Чиликов и лейтенант Бекерев.

По версии советской стороны, они сумели проникнуть в замок, обшарить там все углы и помещения, но ничего похожего на экспонаты из Керчи не обнаружили. Обратили внимание на запертые и опечатанные пломбами двери нескольких подвальных помещений. Американские коллеги пояснили: в опечатанных швейцарским консульством помещениях хранится собственность гражданина Швейцарии, представителя солидной фирмы «Эллинген и Герман» Отто Штрубе. Неприкосновенность имущества граждан нейтральной страны гарантировано воюющими сторонами. Так что проникновение в опечатанные помещения замка исключается.

Бывший военный разведчик лейтенант Бекерев ситуацию «раскусил» по-своему: в соседнем городишке он разыскал-таки г-на Отто Штрубе и выяснил, что тот никакого отношения к находящемуся в замке имуществу не имеет. С помощью американских специалистов идентифицировали пломбы и печати с подлинными документами фирмы. И стало ясно - наклейки на дверях поддельные.

За дверями в сырых подвальных помещениях находились штабеля немецкого оружия, ящики с патронами, снарядами, минами, взрывчаткой. И вот они – аккуратно складированные экспонаты Керченского музея. Все 40 ящиков, со следами маркировки Оперативного штаба Розенберга.

Черно-лаковые античные амфоры и сосуды, редчайшие изделия из металла, керамики и стекла, фрагменты древних настенных фресок, золотых и серебряных украшений - все было тщательно упаковано и подготовлено к транспортировке.

Версия эта, рассказанная в 60-е годы бывшим начальником Управления по репарациям и реституциям СВАГ генералом Л.И.Зориным, изложена в одной из публикаций Е.В.Кончина.

Американский вариант обнаружения керченских коллекций в замке Хохштадт в целом совпадает с рассказом Зорина. За исключением отдельных деталей. Коллекционера тто Штрубе разыскал в Мюнхене и допросил офицер военной администрации США – майор Бейкер (почти Бекерев!). Г-н Штрубе какую-либо связь с находящимися в замке ценностями и персоналом «Института» категорически отрицал. Но в ходе жёсткого допроса признал: в подвалах находятся принадлежащих ему 10 ящиков со скульптурой, бронзой и фарфором. Он вывез их из разрушенного мюнхенского дома. Наклейки для опечатывания подвальных помещений он действительно подделал – боялся воровства.

К сожалению, майор Бейкер не удосужился выяснить у несчастного г-на Штрубе одно важное обстоятельство: с какой целью были так изощренно «прикрыты» фальшивыми наклейками его личные вещи и бесценные памятники истории.

Ящики с керченскими сокровищами наряду с произведениями старой русской живописи, иконными досками Новгородского Софийского собора, резными царскими вратами начала 16 века, люстрами из Гатчины, старинной бронзовой пушкой, прихваченной нацистами в Смоленске и тысячами других вещей, обнаруженными на территории Германии, ждали своего часа возвращения на Родину.

Накануне 30 годовщины Октября – 6 ноября 1947 года – 18 железнодорожных вагонов с найденными культурными ценностями отправились от платформ берлинских пакгаузов Восточной Гавани. Маршруты были разные:

- 4 вагона, сопровождаемые директором Центрального хранилища пригородных дворцов Ленинграда А.М.Кучумовым, направились в г.Пушкин (Царское Село);

- 8 вагонов ушли в Киев;

- 2 вагона – в Минск;

- 4 вагона – в Новгород и Псков.

Ко времени прибытия грузов из Берлина в Центральном хранилище находилось свыше 200.000 предметов музейного значения, в том числе реэвакуированные фонды Екатерининского, Павловского, Гатчинского и Петергофского дворцов-музеев. Фонды хранилища систематически пополнялись возвращаемыми из Германии иконами, картинами, гравюрами, книгами, принадлежащими музеям Новгорода, Пскова, Киева, Ростова-на-Дону.

В течение 1948 года художественные ценности из хранилища возвращались в места происхождения. Ящики Керченского историко-археологического музея сотрудники не осмелились вскрывать, подвергая их содержимое разборке и детальной проверке. В штате хранилища не оказалось специалистов-археологов.

Все 40 ящиков по акту были переданы прибывшему из Керчи директору музея.

В ноябре 1948 года Комиссия, работающая в Керчи с прибывшим материалом, установила: в 4-х ящиках находится материал, не принадлежащий историко-археологическому музею. Никаких сведений о принадлежности находящихся в ящиках предметов не обнаружено; среди возвращенных экспонатов не оказалось самых ценных, вывезенных оккупантами в Германию.

На дне одного из ящиков обнаружен текст на русском языке, исполненный карандашом на 2-х листах блокнотного формата:

«Внимание! Важно!
Сообщаем для сведения, что все археологические коллекции из Крыма, Киева, Полтавы, Львова, Новгорода, Винницы и других городов Советского Союза все время хранились в замке Хохштадт в Южной Баварии. Все было в образцовом порядке. После оккупации Баварии американцами замок был взят под американскую военную охрану и доступ туда запрещён с 22 апреля 1945 года. Много вещей было разграблено американскими солдатами. То, что находится в этом и других ящиках, собрано нами на полу в мусоре.
Привет Родине!
3 октября 1945 года».

Никандров Н.И.