Для понимания комплекса проблем, связанных с архивами, перемещенными в СССР в результате Второй мировой войны и находящимися на территории Российской Федерации, необходимо, хотя бы кратко, осветить историю вопроса.

В ходе Великой Отечественной войны Советский Союз понес огромные потери архивных документов. Невосполнимые потери СССР составили примерно 85 млн. дел, в том числе Россия потеряла около 4 млн. дел.

 Нацистская Германия проводила систематическую работу по изъятию и уничтожению архивных документов тех стран, которые были ею оккупированы.

Приказ Гитлера в марте 1942 г. предписывал штабу Розенберга «регистрировать все культурное достояние в библиотеках, архивах, обществах в связи с борьбой против евреев и франкмасонов, которые начали войну против национал-социализма». Штаб Розенберга собирал материалы по большевизму как опасному противнику национал-социализма. Его сотрудники конфисковывали архивы, отдельные фонды и документы, относящиеся к деятельности внешнеполитических ведомств, министерств обороны, правоохранительных органов оккупированных Германией стран, а также частных лиц.

Захваченные Германией архивы размещали в хранилищах, на территории Германии, а также в Верхней и Нижней Силезии, на территориях нынешней Польши и Чехии.

После окончания войны все эти архивы были доставлены в Москву. Для   хранения документов был построен Особый архив (переименованный в 1992 г. в Центр хранения историко-документальных коллекций, в 1999 г. он вошел в состав Российского государственного военного архива, РГВА).

 В годы войны на основании Лондонской декларации Объединенных Наций от 5 января 1943 г. союзники по антигитлеровской коалиции приняли взаимные обязательства «сделать все возможное для ликвидации методов лишения собственности, практикуемых правительствами, с которыми они находятся в состоянии войны, в отношении стран и народов, подвергшихся без всякой причины нападению и разграблению».

После окончания войны Лондонская декларация легла в основу решений Союзной Контрольной комиссии (далее - СКК). СКК определила границы применения реституции «опознаваемым имуществом, которое существовало в момент оккупации заинтересованной державы и которое было вывезено неприятелем с ее территории силой». Право реституции получали только те государства, территории которых были полностью или частично оккупированы Германией или ее союзниками.

Установленный Лондонской декларацией и решениями СКК особый правовой режим для архивов стран, пострадавших от нацистской агрессии, и стран-участниц антигитлеровской коалиции означал, что такие архивы не были собственностью Германии и тех государств, в которые были вывезены после окончания войны (в Советский Союз прибыло 28 вагонов с документами). Они подлежали возврату их прежним владельцам.

Однако СССР до начала 90-х гг. старался скрыть факт обладания такого рода архивами, т.е. исключал их из процесса реституции. Незначительная их часть под видом документов, случайно обнаруженных в советских архивах, была все же в 50-е гг. передана по принадлежности Польше, Франции, некоторым другим странам.

Что касается перемещенных архивных документов германского происхождения, то их СССР, США, Англия и Франция получили на основании решений СКК. Законность их получения не вызывает сомнений. В СССР поступило свыше 3 млн. архивных дел германского происхождения.

В дальнейшем СССР стал фактически отказываться от своих законных прав на эти архивы. Германской Демократической Республике в 50-е - 60-е гг. было передано около 3 млн. архивных дел. (В РГВА остается на сегодняшний день около 160 тыс. дел). К сожалению, переданные ГДР документы не были скопированы, отсутствуют даже их описи. Для России утеряна всякая информация, в них содержащаяся.

 Передача СССР документов германского происхождения побудила США и Англию начать в конце 50-х гг. процесс возвращения таких документов Федеративной Республике Германии. Но процесс передачи был увязан с условием их микрофильмирования за счет ФРГ.

 В начале 90-х гг. был открыт доступ к перемещенным архивным фондам, находящимся в Центре хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК) (бывший Особый архив), тогда же проблема возвращения перемещенных архивных документов вновь встала на повестку дня во всей своей сложности.

Претензии на архивы стали поступать от многих европейских стран от Франции до Польши и от Норвегии до Греции. В то же время у российской стороны отсутствовала принципиальная политическая и юридическая линия в данном вопросе.

 Российские органы власти, министерства и ведомства придерживались различных подходов к урегулированию проблем перемещенных архивов, находившихся в России. Те, кто занимались проблемой перемещенных культурных ценностей, высказывали совершенно противоположные мнения о путях ее решения.

 В ходе проходивших в 1993-1994 гг. дискуссий и слушаний, в том числе в Комитете Государственной Думы по культуре и в Совете Федерации, определились два основных направления, по которым предлагалось искать пути выхода из создавшегося положения.

 Сторонники первого считали, что возвращение перемещенных культурных ценностей, в первую очередь, странам-участницам антигитлеровской коалиции должно осуществляться на основе двусторонних соглашений с такими государствами. Что касается перемещенных архивов, то Росархив придерживался известного принципа, по которому архивные документы, созданные на данной территории, принадлежат этой территории и делят с ней ее судьбу. Перемещенные в СССР архивы союзнических стран, как считал и считает Росархив, подлежат возврату, поскольку они продолжают находиться в собственности их создателей на основе договоренностей, достигнутых союзными державами во время и после Второй мировой войны.

Другая часть участников дискуссий отстаивала ту точку зрения, что все находящиеся в России перемещенные культурные ценности, независимо от того, кому они раньше принадлежали, следует рассматривать как предметы компенсаторной реституции, т.е. как возмещение потерь, понесенных Россией в результате Второй мировой войны и оккупации ее территории Германией и ее военными союзниками.

Нельзя не отметить, что такой подход, особенно в части, касающейся союзнических культурных ценностей, находится в явном противоречии с Лондонской декларацией Объединенных наций и решениями СКК.

 В начале 90-х гг. проблему перемещенных архивов решали с помощью концепции заключения международных договоров.

 Пример тому - соглашения с Францией. 12 ноября 1992 г. Россия подписала с Францией два межправительственных соглашения: о сотрудничестве в области государственных архивов и о выявлении и возвращении архивных документов. На основе этих соглашений был начат обмен архивами. С декабря 1993 г. по май 1994 г. Франции было передано шесть партий перемещенных архивных фондов французского происхождения, хранившихся в ЦХИДК (более 900 тыс. дел). Французская сторона профинансировала микрофильмирование документов, отобранных российскими экспертами из переданных ей фондов (7 млн. кадров). Россия получила в обмен от Франции 12 судовых журналов российских и советских судов, осуществлявших плавание в Средиземном море в 20-е гг.

Российско-французский обмен архивами был приостановлен 20 мая 1994 г. по рекомендации Государственной Думы и Совета Федерации. Несколько ранее Россия отказалась от заключения соглашений о возвращении перемещенных архивов с Бельгией.

 В 1995 г. Государственная Дума объявила мораторий на любую передачу перемещенных культурных ценностей до того, как будет принят соответствующий российский закон. Оппоненты решения проблемы перемещенных архивов на договорных началах имели достаточно сильное влияние в высших законодательных органах власти.

Однако 13 июня 1996 г Государственная Дума постановила осуществить обмен архивными документами между Россией и Лихтенштейном. Лихтенштейну были переданы перемещенные архивные документы (1101 дело), находившиеся в ЦХИДК. В обмен Россия получила от князя Лихтенштейна приобретенный им на аукционе «Сотби» архив Н.А. Соколова, следователя правительства А.В. Колчака, производившего дознание по делу гибели Николая II и членов его семьи.

 После консультаций с французскими парламентариями депутаты Государственной Думы 22 мая 1998 г. постановили продолжить обмен архивными документами с Францией. В феврале текущего года французской стороне была передана очередная партия перемещенных архивных документов французского происхождения. Россия, в свою очередь, вскоре получит от Франции архивы российского происхождения: документы военной миссии России в Париже и материалы Персидской казачьей дивизии, обнаруженные в подвалах Посольства Франции в Тегеране.

 Длившиеся в течение ряда лет в России дискуссии вокруг проблемы перемещенных культурных ценностей, отсутствие правовой основы для ее урегулирования, претензии иностранных государств на перемещенные архивы показали, что необходим Федеральный закон, который бы определял статус находящихся в России перемещенных культурных ценностей, устанавливал процедуру возвращения, определял рамки и условия их возможного сохранения в Российской Федерации.

Федеральный закон «О культурных ценностях, перемещенных в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» (далее - Федеральный закон) был принят Федеральным собранием, подписан Президентом Российской Федерации и 21 апреля 1998 г. вступил в силу. Одновременно Президент Российской Федерации, наложивший вето на закон, преодоленное затем Государственной Думой и Советом Федерации, направил запрос в Конституционный Суд Российской Федерации. До вынесения Конституционным Судом своего вердикта Федеральный закон продолжал действовать. На основе его статей 12-й и 19-й о семейных реликвиях и постановления Государственной Думы от 16 сентября 1998 г. Великобритании были возвращены находившиеся в РГВА личные документы военнослужащих Британского экспедиционного корпуса, взятых в плен германской армией.

 Давая общую характеристику Федеральному закону, следует отметить, что в целом он носит запретительный характер, ставит труднопреодолимые условия для возвращения перемещенных архивов даже странам-участницам антигитлеровской коалиции и государствам, подвергшимся оккупации Германии и ее военных союзников. В частности, по Федеральному закону, такие страны должны были в течение 18 месяцев со дня вступления в силу Федерального закона не только подать заявку на возвращение культурных ценностей, но и доказать, что они в первые послевоенные годы уже обращались с просьбой о реституции таких культурных ценностей. В отношении архивов указанные государства последнего при всем желании сделать не могли, поскольку им была неизвестна судьба архивов, захваченных Германией, и факт их нахождения в СССР.

 Федеральный закон предусматривал, что в случае невыполнения установленных в нем условий, архивы и, разумеется, другие перемещенные культурные ценности, переходят в собственность России.

 20 июля 1999 г. Конституционный Суд рассмотрел запрос Президента Российской Федерации о соответствии Федерального закона Конституции Российской Федерации. Признав Федеральный закон в основном соответствующим Конституции, Конституционный Суд указал на неконституционность его отдельных положений. Это касалось прежде всего перемещенных культурных ценностей государств, оккупированных Германией и ее военными союзниками и своевременно не заявивших требований о возврате своих культурных ценностей. С целью внесения изменений в Федеральный закон в соответствии с постановлением Конституционного Суда был разработан и принят 30 ноября 1999 г. в первом чтении Государственной Думой проект (далее - законопроект) Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации"».

 Принятие Федерального закона и постановления Конституционного Суда создали правовую основу для урегулирования проблем перемещенных культурных ценностей, однако не сняли всех вопросов, связанных с перемещенными архивами стран-участниц антигитлеровской коалиции.

 Ни в одном из упомянутых документов не учитывается, что архивы некоторых оккупированных Германией стран были вывезены в СССР не с территории Германии, а из Верхней и Нижней Силезии, т.е. с территорий нынешней Польши и современной Чехии, где нацистской Германией были оборудованы хранилища для размещения архивов, награбленных во время войны в европейских странах. Иными словами, такие перемещенные архивы, если следовать статье 4 Федерального закона, не подпадают под понятие «перемещенные культурные ценности» и поэтому не находятся в сфере действия Федерального закона. Росархив представил свои предложения о внесении соответствующих поправок в законопроект. Надеемся, что они будут учтены. Но пока вопрос остается открытым: чем руководствоваться при урегулировании проблемы возврата указанной категории перемещенных архивов?

 Опыт показал, что любой шаг в направлении приемлемого для России решения вопроса о перемещенных архивах требует налаживания сотрудничества с архивными службами заинтересованных государств, разъяснения им основных положений Федерального закона и постановления Конституционного Суда, которыми обязаны руководствоваться Росархив и другие российские учреждения во всем, что связано с возвращением перемещенных культурных ценностей.

Приходится добиваться и понимания того, что Россия, со своей стороны, вправе претендовать на архивы, вывезенные бывшими неприятельскими государствами с ее территории и что поиск и возвращение России таких архивных документов, возможно, находящихся и на территориях заинтересованных государств, способствовал бы ускорению возвращения по принадлежности Россией перемещенных архивов. К сожалению, российским архивистам неизвестно, где сейчас могут находиться перемещенные архивы российского происхождения. Наши партнеры из разных европейских стран утверждают, что в их архивах нет документов, принадлежащих России.

 Впрочем, российской стороной точно установлено, что Смоленский партийный архив был вывезен из Германии в США, где до сих пор и находится. Все усилия Росархива вернуть его наталкиваются на отказ администрации США пойти на такой шаг, хотя этого требуют нормы международного права.   

Федеральным законом предусмотрено, что получатель перемещенных культурных ценностей возмещает российской стороне ее расходы на их хранение, идентификацию, реставрацию и т.п. Наши партнеры стараются уйти от возмещения Российскому государственному военному архиву таких затрат, ссылаясь на нелегитимность требования о фактическом выкупе перемещенных архивов, принадлежащих их странам.

Среди перемещенных архивов находится значительное число фондов неправительственных организаций и частных лиц. Поскольку весь массив архивных документов передается по заявке правительства иностранного государства и по его поручению Министерству иностранных дел, Росархив настаивает на предоставлении доверенностей от создателей фондов неправительственных организаций и частных лиц, их наследников или правопреемников. Отказаться от требования получения доверенностей на упомянутые фонды, вряд ли целесообразно: те, кому они принадлежат, могут выдвинуть претензии, почему, мол, без их согласия документы переданы правительству, а не им. Такой ситуации Росархив стремится избежать, требуя предоставления доверенностей. Представители иностранных государств не всегда склонны проявлять понимание в данном вопросе.

С 1993 г. выработана весьма сложная, но правомерная со всех точек зрения процедура передачи перемещенных архивов заинтересованным государствам. Она требует многочисленных согласований, переговоров, разработки и подписания ряда документов. Все начинается, как предусмотрено Федеральным законом, с обращения правительства заинтересованного государства к Правительству Российской Федерации по поводу возврата перемещенных архивов. Правительство Российской Федерации дает поручения Росархиву, другим российским министерствам и ведомствам провести экспертизу предназначенных к передаче архивных документов, главным образом, с целью отбора для копирования тех из них, которые представляют интерес для отечественной исторической науки.

Государственная Дума также рассматривала вопрос и принимала постановления о передаче перемещенных архивных документов в ряде случаев в обмен на архивы российского происхождения. Затем по постановлению Правительства Российской Федерации следует оформление договоренностей с иностранным партнером в виде межправительственных соглашений, протоколов о порядке и условиях передачи перемещенных архивных документов или соответствующего обмена.

 В ряде случаев проводится совместная с иностранными архивистами экспертиза передаваемых архивных документов на предмет точного определения их принадлежности. Много усилий прикладывается для того, чтобы убедить наших партнеров по переговорам в законности требований России оставить у нее фонды российских эмигрантских организаций и их отдельных представителей из числа передаваемых перемещенных архивных документов.

Перед передачей по принадлежности перемещенных архивов Росархив получает в Министерстве культуры России свидетельство на право вывоза перемещенных архивных документов и решает вопросы таможенного оформления. Расходы по упаковке, транспортировке и доставке переданных архивов несет страна, их получающая. В последнее время в ряде российских газет и журналов стали появляться статьи, необоснованно и голословно обвиняющие Росархив в самовольной передаче перемещенных архивов иностранным государствам. Но Росархив всегда действовал в соответствии с действующим законодательством, международными договорами России, постановлениями Государственной Думы, указаниями Правительства Российской Федерации.

ТАРАСОВ В.П.
Заместитель Руководителя Росархива, Москва, Россия