История музеев Смоленска и коллекций в годы Великой Отечественной войны до сего времени подробно не изучена. Это объясняется гибелью музейной документации, разбросанностью материалов по разным архивам.

Судьба коллекций в период войны разделилась на две части - эвакуированные и оставшиеся на оккупированной территории. О спасенных коллекциях мы знаем из воспоминаний Е.В. Буркиной, А. А. Лобачева. Менее известно об оставшихся музеях и вывезенных фашистами коллекциях.

Среди краеведческих музеев страны коллекции Смоленского музея отличались редкой целостностью и разнообразием. У истоков собраний стояли талантливые просветители, целенаправленно собиравшие исторические материалы: СП. Писарев, М.К. Тенишева, И.И. Орловский, В.И. Грачев, И.Ф. Барщевский. После революции музейные собрания пополнялись за счет новых поступлений. Многоплановость коллекций позволила музею открыть 9 разнообразных экспозиций.

Трагический день 22 июня 1941 г. перечеркнул мирную созидательную жизнь. 27 июня 1941 г. Советским Правительством было принято постановление «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества». На основе постановления на местах стали создаваться комитеты по эвакуации.

Руководство эвакуацией музеев было возложено на местные отделы народного образования, но в экстремальных условиях в Смоленске о музеях забыли. Спасение музейных ценностей зависело от организованности и подготовки музейных работников. С первых дней войны директор музея Хохлов Тимофей Алексеевич, создает штаб, руководивший всеми отделами, вводит круглосуточные дежурства санитарных и пожарных дружин.

 

 

В ночь на 5 июля, во время бомбардировки города, загорелась крыша церкви Иоанна Богослова, где располагался Исторический отдел. После пожара стало ясно, что медлить с вывозом музейных ценностей нельзя. От областных организаций никаких указаний не поступало. 5 июля 1941 г. по настоятельной просьбе Е.В. Буркиной выделили 1 товарный вагон. Началась спешная эвакуация музейных ценностей. Работали днем и ночью, в условиях почти непрерывных бомбардировок. Спасали экспонаты из 3 отделов музея. Машиной вывозили из художественного отдела, отдела фондов, из исторического отдела грузили на телегу, хрупкие вещи носили на руках. Грузили наспех, часть в ящиках, а в основном - навалом. В течение суток вагон заполнили до потолка.

Кто же эти благородные и самоотверженные люди, под огнем не щадя своих жизней, спасавшие музейные ценности? Это: Х.Дебрина Анна Иудовна - зав. отделом природы. 2. Ковалев Александр Павлович - зав. отд. социалистического строительства. 3. Жилина Ольга Германовна - зав. фондами. 4. Лекант Евгения Михайловна - зав. художественным отделом. 5. Карцев Борис Петрович - художник музея. 6. Семечковская Клавдия Григорьевна - уборщица. 7. Ткачева Надежда Петровна - смотритель. 8. Ткачев Иван Фролович- дворник. 9. Иванов Яков Иванович - дворник. 10. Парфенов Иван - зав. хозяйством.

Возглавляла работу Е.В.Буркина - зав. отделом истории и заместитель директора по научной работе. Возникли сложности с отправкой вагона, и только вмешательство члена Военного Совета Алексея Андреевича Лобачева помогло прицепить вагон к эшелону с заводским оборудованием.

В ночь с 8 на 9 июля эшелон ушел в город Горький (в настоящее время - Нижний-Новгород - прим. ред.). Сопровождали ценности Буркина, Дебрина, Лекант, Карцев. В Горьком находились с 24 июля по 11 ноября 1941 г. За это время сотрудники разобрали экспонаты, уложили в ящики, картины накатали на валы, составили инвентаризационную опись вывезенного.

Всего эвакуировали 26 052 единицы хранения: ткани, нумизматику, предметы прикладного искусства, документы, книги, живопись, скульптуру.

Из Музея природы вывезли только два экспоната. Частично была спасена документация музея - 21 инвентарная книга и картотеки двух отделов.

В Горьком с коллекциями осталась одна Е.В.Буркина, ей пришлось хранить два музея. Она была назначена и.о. директора хранителя Ленинградского Музея этнографии. Сотрудники этого музея уехали за второй партией экспонатов и не вернулись. С коллекциями остался один вахтер Вихорев А.Н.

12 ноября 1941 г. согласно постановлению ГКО «Об отправке в тыл ценностей музеев, сосредоточенных в г. Горьком», эшелон в составе 50 вагонов выехал в город Новосибирск. 18 ноября во время движения от искр загорелась крыша вагона, А.Н. Вихорев с помощью сотрудников потушил пламя. В своем дневнике Буркина записала: «Не простил бы мне Смоленск, что я вывезла музейные сокровища из одного огня в другой. А самым строгим судьей для себя была бы я сама. Смогла ли бы я тогда жить».

15 декабря 1941 г. эшелон прибыл на место назначения, но город не принял. Эшелон отправили в город Томск. В Томске ситуация повторилась. После переговоров с первым секретарем Новосибирского обкома партии, эшелон был возвращен. 22 декабря эшелон прибыл в Новосибирск, имущество музея было размещено в здании театра оперы и балета. Переезды и разгрузка проводились в исключительно тяжелых условиях морозной зимы, температура опускалась до - 40°С. Поэтому основной задачей, стоящей перед Е.В. Буркиной в Новосибирске, было обеспечение сохранности экспонатов.

В самом начале пребывание в Новосибирске осложнилось тем, что Смоленский музей из системы Наркомпроса поступил в распоряжение Комитета по делам искусств при СНК СССР, т.к. этот наркомат организовывал перевозку и размещение. Комитет искусств вынес решение о передаче коллекций Горьковскому художественному музею и выезде Буркиной и Вихорева в район для трудоустройства. Буркина не подчинилась приказу. Три месяца шла неравная борьба за музей. 24 марта 1942 г. правительственная телеграмма, подписанная зам. наркомпроса Сарычевой, положила конец мытарствам. Коллекции музея перешли в ведение Новосибирского облоно. Буркина и Вихорев оставлены хранителями.

Обеспечение сохранности эвакуированных ценностей было делом большой государственной важности. В июле 1942 г. и в феврале 1943 г. издаются специальные инструкции по учету и хранению ценностей в условиях военного времени. Этими документами руководствовались все эвакуированные музеи. В 1943 г. состояние коллекции Смоленского музея проверяла Раиса Порфирьевна Островская. Она отметила образцовое хранение и учет. В марте 1943 г., по вызову Смолоблоно, Буркина выезжает в Кондрово для сбора материалов о войне. Коллекции музея в Новосибирске передаются на хранение научному сотруднику Ленинградского музея этнографии Л.Ф. Виноградовой. После окончания войны музейные ценности были возвращены в Смоленск. 22 июля 1945 г. подписан акт о приеме реэвакуированных экспонатов.

Несмотря на сложнейшую обстановку, частичная эвакуация была успешно проведена, благодаря исключительной самоотверженности, настойчивости и инициативе музейных сотрудников. Огромная заслуга в сохранении коллекций, в первую очередь, принадлежит Е.В. Буркиной, сумевшей сохранить коллекции не только своего музея, но и Ленинградского музея этнографии. Спасение музейных ценностей - одна из самых славных страниц в истории музея.

В Новосибирск была вывезена только часть экспонатов, а 9 экспозиций и фонды, в связи с обстоятельствами военного времени, остались на месте. Основная информация об оставшихся музеях содержится в документах, составленных сотрудниками музея в 1941-1944 гг., - инвентарной книге МТ, позальных описях музея «Русская старина», упаковочных актах на часть ящиков, актах обследования зданий в 1941-1943 гг., отрывочных личных записях Виталия Ильича Мушкетова, сделанных в Вильно (в настоящее время – г. Вильнюс) и Германии. На временно оккупированных территориях фашистами производился хорошо организованный, отлаженный грабеж. Был сформирован Оперативный штаб по изъятию и вывозу ценностей из оккупированных районов Востока под руководством Розенберга (ERR). В эту организацию входили 350 профессиональных историков, искусствоведов, архивистов, библиотекарей. Грабеж Смоленских музеев осуществлялся «специалистами», облеченными учеными званиями: доктор, профессор Думпф, доктор Нерлинг. В ночь с 14 на 15 июля фашисты вошли в город. Первым музеем, подвергшимся разорению, стал Исторический музей, который располагался в церкви Иоанна Богослова. 4 сентября 1941 г. сотрудники обнаружили взломанные двери музея и полный разгром внутри здания: картины были вынесены, археологический материал поломан, древнее оружие разбросано и поломано. Порванные и загрязненные книги (около 15 тысячи томов), а также ценные документы были разбросаны по всей церкви. Сотрудники делают вывод, что это не просто грабеж, а уничтожение Исторического музея, как такового. Все оставшиеся материалы были вывезены в Историко-революционный музей (Соборный двор, 27), который по приказу германского командования закрылся 11 сентября. У сотрудников отобрали ключи, а в здании с коллекциями работали немецкие представители. Через 2 месяца - 11 ноября - в помещения фондов и музея свозятся книги из пединститута. С ними работают специалисты, приглашенные отделом немецкой пропаганды. Рядом работают и сотрудники музея над систематизацией фондов библиотеки. 10 ноября закрывается антирелигиозный музей, все экспонаты вывозятся. В здание по распоряжению штаба Розенберга свозятся книги Смоленских библиотек, архивы учреждений, заводов. Благодаря сохранившимся документам, можно более последовательно проследить судьбу художественных коллекций.

 

 

С июля 1941 г. по 15 января 1942 г. экспонаты художественного отдела находились еще на месте. Возможно, музей был открыт. Это предстоит выяснить. В этот период сотрудниками была составлена инвентарная опись произведений русской живописи, изъятых по акту № 1 от 12 августа 1941 г. из квартиры художника Мишонова А.П. - 51 картина. По номеру акта видно, что в отделе вели самостоятельный учет. 15 января 1942 г. здание приспосабливают под общежитие немецких солдат. Экспонаты, предварительно переписанные по залам, перенесены на 2-й этаж и замурованы в 2-х залах. Часть крупногабаритных вещей, в том числе из комнаты Глинки, размещены на чердаке. В залах остались: зеркальный шкаф, книжный шкаф, резной угловой диван и скульптура Антокольского «Граф Панин». 11 ноября 1942 г. художественный музей был закрыт (общежитие просуществовало 11 месяцев), а на дверях вывешено объявление: «Музей считается реквизированным и ответственность за целостность экспонатов музея германское командование берет на себя».

4 марта 1943 г. начинается спешная упаковка музейных ценностей в ящики. Последний упаковочный акт датирован 17 марта 1943 г. Ранее я упоминала, что сотрудники музея сделали позальные описи. Описи очень краткие, в основном, без указания учетных номеров, например: 23 фигурки из фарфора 1 пол. XIX в.; 4 больших и 3 маленьких тарелки с портретом Наполеона; 2 люстры деревянные с яйцом страуса XVII в.; два витража на стекле; бокалы в виде тюльпанов и лилий; наличники к окну Малютина «Боян и его запев»; «Сказочный городок»; резной диван с вышивкой по эскизу Тенишевой; гарнитур - 10 предметов мебели стиля Людовика XVI и т.д. (я перечислила экспонаты, которых нет в наличии). В позальных описях перечислены 1368 предметов. 19 марта 1943 г. по приказанию генерала Шенкендорфа из штаба Розенберга упакованные экспонаты были вывезены из здания музея. Через 3 дня сотрудники музея составили акт, в котором указали: «Из музея в г. Вильно вывезено 50 ящиков с экспонатами... Из них: 35 ящиков с картинами, скульптурой, иконами, фарфором, 11 ящиков с книгами и гравюрами, 4 особые ящика с иконами XVI-XVII вв...» В этом акте указано 11 ящиков с книгами и гравюрами. Что было в них - неизвестно, книги и гравюры не упоминаются в позальных описях, можно предположить, что они взяты из фондов. Помимо вывоза, музейные экспонаты передавались внутри города различным организациям: в офицерское собрание, городское управление, в Успенский Собор. По документам всего было передано 26 предметов.

В Вильно музейные коллекции были размещены, как указано в документах того времени, в Бернардинском монастыре. В этом здании находился местный городской архив. В конце сентября 1943 г. Мушкетов прибыл в Вильно. В монастыре он обнаружил, что часть ящиков разбита, картины распакованы. Деревянная скульптура, музыкальные инструменты хранятся без присмотра - разбросаны по разным залам, в которых много посторонних людей. В ноябре 1943 г. Мушкетов пишет несколько писем в отделение штаба Розенберга г. Вильно с просьбой выделить изолированное помещение, указывает состояние коллекций, ссылаясь на показания архивариуса Можайтиса.

В марте 1944 г. началась переупаковка экспонатов под присмотром Мушкетова. Он снова обращается в штаб Розенберга с письмом, в котором сообщает: «... упаковка экспонатов проходит неудовлетворительно... столяр пакует бездумно, забивает гвозди в картины, они уже испорчены, и что будет, когда они попадут в город Познань? Потом я бы просил, кроме меня, поручить непосредственное наблюдение за упаковкой архивариусу Можайтису, который присутствует в течение всего рабочего дня». После переупаковки ящики заново пронумеровали, их оказалось 70. Возле номера ящика содержимое пояснялось одним словом: «картины», «иконы», «мебель» и т.д. По такому списку определить количество упакованных экспонатов не представляется возможным.

Сколько вывезено ценностей из Смоленска в Вильно? Точных данных нет. Косвенные свидетельства имеются. В архиве хранится «Справка о положении и режиме в городе Смоленске», составленная 20 июля 1943 г. на основании допроса Пылева Михаила Андреевича. Он работал грузчиком в транспортном отделе. Бежал из Смоленска и, оказавшись за линией фронта, дал показания. Пылев, как очевидец, показывает: «...отобранные книги отправлены в феврале 1943 г. в Ригу в 8 вагонах, в апреле отправлено 2 вагона книг и 4 приготовлены к отправке... Вся политическая литература сжигалась на месте..., документы и ноты отправлены в Берлин... Кроме этого, отделение штаба Розенберга проводит большую работу по вывозке в Германию ценностей Смоленского краеведческого музея, картинной галереи и комнаты Глинки. Все это в 11 вагонах отправлено в Вильно».

Как видно из этой справки, из Смоленска вывезено огромное количество исторических материалов. Во время спешной эвакуации перед наступлением Советской Армии, возможно, какая-то часть исторических ценностей осела на территории Прибалтики. В своих записях Мушкетов пытается проследить маршрут музейных ценностей. Он пишет: «Из Вильно без меня штабом Розенберга музей отправлен приблизительно 8-10 июня, как я слышал, в Познань. Мне не говорили и вообще отстранили». В этом же документе о себе Мушкетов пишет: «Из Смоленска мы (Мушкетов, Мушкетова, Розанельский -B.C.) уехали 18 сентября 1943 г. (за 7 дней до освобождения города - B.C.). Из Вильно уехали 7 июня 1944 г. в Либаву (в настоящее время - Лиепая - B.C.). Из Либавы уехали в Плессе 22 июля 1944 г. Из Плессе уехали в Зальцведель 9, а приехали 10 августа». Зальцведель (т.н. Зальцведельский выступ, территория, занятая советскими войсками) - бывший пограничный город между ФРГ и ГДР.

Судьба уехавших сотрудников неизвестна. Архив Мушкетова, вероятно, оказался в зоне советских войск. Каким образом он попал в Смоленск, предстоит выяснить.

В своих предположениях относительно пути следования коллекций из Вильно, Мушкетов оказался прав, они были отправлены в Польшу. В июне 1945 г. ценности из Смоленского музея случайно обнаружены полковником Советской Армии Павловым Александром Сидоровичем на территории Польши в Кротошинском уезде в имении немецкого генерала Штемберга.

30 июня 1945 г. два больших вагона с коллекциями музея в сопровождении помощника военного коменданта гор. Кротошина Саранчи Григория Даниловича и солдата Брецкого Ивана Ивановича были отправлены в Смоленск.

Сколько возвращено экспонатов, данных нет. Акты приема из Польши пока не обнаружены. В архиве имеется один список возвращенных экспонатов, составленный позже, при приеме экспонатов из Соборной кладовой. По данным, взятым из документов ФСБ, не возвращено 1038 экспонатов.

Общее количество потерь ценных экспонатов в связи с разграблением, уничтожением и вывозом составляет 32 717 экспонатов.

Разграблена также библиотека, в которой насчитывалось 15 тысяч книг. Общий ущерб музея - 19 695 000 рублей (данная цифра указана в акте определения стоимости уничтоженного, разрушенного и разграбленного имущества в денежном выражении от 16 августа 1944 г.). Как видно из этих цифр, война нанесла непоправимый ущерб музейным собраниям. В архивных документах мне встретились цифры потерь музеев области: Дорогобужского, Ельнинского, Сычевского, Рославльского, Вельского, Велижского. Но эти цифры не подтверждены списками. Мы не знаем, сколько вывезено, сколько погибло на местах от бомбардировок и пожаров.

Сейчас на всех уровнях власти говорят о «реституции музейных ценностей». Учитывая всю сложность вопроса, в 1991 г. Министерство культуры объявило о создании Государственной комиссии по памятникам искусства и культуры, пропавшим во время войны из советских хранилищ и перемещенным во время войны из Германии. Поставлена задача - составить каталог наших ценностей, утраченных во время войны. В нашем музее эта работа частично проведена. Дело сложное и трудоемкое, но в любом случае надо знать, что у нас украдено, предъявить списки, ставить вопрос о взаимовозвращении.

Автор:  СКЛЕЕНОВА В.И.
Статус (кем работает или откуда):  Смоленский музей-заповедник, Россия