Preße

Как была продана коллекция Кенигса

Уже полвека коллекция Кенигса - в эпицентре политики. Ситуация обострилась в 1992 году, когда Министерство культуры России официально уведомило Голландию о наличии рисунков из коллекции в нашей стране. В 1993 году была даже создана совместная группа во главе с российским профессором права Богуславским, которая через год опубликовала резюме: работы следует вернуть.

Сегодня в России ситуация двойственная. Правительство заверяет страны-оппоненты о своей готовности вернуть требуемые произведения. Но сделать этого не может: ценности по-прежнему не имеют в России статуса, по ним так и не принят закон (парламент намерен рассматривать очередной проект лишь после 15 октября). Пока же действует мораторий на любые операции с перемещенными ценностями.

Франц Кенигс (1881-1941), по данным некоторых исследователей, был одним из владельцев банка, через который Гитлером велись проплаты покупок произведений искусства для создаваемого им в городе своего детства Линце грандиозного музея, куда должны были быть собраны шедевры Европы (так называемая "миссия Линц" ). 20 лет Кенигс собирал свою знаменитую коллекцию. Но в 30-е годы - годы кризиса - был вынужден продать ее банку в Голландии. Новые владельцы поместили коллекцию в роттердамский музей Бойманса. Банк контролировался евреями. Банкиры, спасаясь от наступавших немцев, столкнулись с противодействием пронемецки настроенного директора музея Дирка Ханнема, и переправить коллекцию в США не смогли. Пришлось расстаться с ценностями.

Результат - коллекцию за бесценок (и в отсутствие владельцев) купил в 1940 году угольный король Голландии ван Бенинген. Через пару месяцев магнат через своего зятя затеял продажу рисунков Гитлеру. В 1941 году ван Бенинген продал немцам (значительно дороже, чем сам купил всю коллекцию) 526 рисунков из бывшего собрания Кенигса. Оставшиеся работы (более 2 тысяч) магнат подарил музею Бойманса.

Проданные немцам рисунки хранились в Дрездене. В 1945 году уполномоченный по "миссии Линц" Герман Фосс передал рисунки советским военным властям. Однако несколько работ попали в частные руки - немцев, американцев, советских солдат...

В ГМИИ "приехало" 307 рисунков и 2 гравюры.

Голландцы обосновывают свои претензии следующими аргументами.

Первое. Гаагская конвенция запрещает брать произведения искусства как трофеи. Коллекция Кенигса, хоть и была куплена немцами, в СССР попала незаконно - как трофей. А между тем Советский Союз должен был рассматривать ее как собственность союзной страны - Голландии. И, следовательно, вернуть.

Второе. Факт продажи коллекции ничего не значит. Это подтверждают Совместная Декларация союзников 1943 года и распоряжения правительства Голландии в ссылке.

Третье. После войны Голландии удалось вернуть из США, ГДР и СССР несколько рисунков из коллекции Кенигса. Если бы продажа рисунков была незаконной, никто ничего бы не вернул.

Попробуем опровергнуть эти аргументы.

Первое. Гаагская конвенция регламентирует правила поведения стран только во время войны. По решению же союзнических властей собственность нацистских преступников (в данном случае, Гитлера) могла быть взята представителями союзников в качестве компенсации за причиненный культуре их стран ущерб.

Второе. Добровольность сделок с немцами - немаловажный фактор в вопросе возвращения. Голландии до сих пор не удалось получить из австрийского "трофейного" депозитария 59 произведений искусства...

Декларация 1943 года не имеет статуса международного закона. А правительство Голландии в ссылке вряд ли было правомочно издавать подобное распоряжение.

Третье. Голландия действительно получила назад несколько рисунков. Но как? В 1987 году 33 работы передало правительство ГДР (вероятно, выполняя просьбу ФРГ - поскольку дело происходило перед воссоединением Германии). Из США, от частного лица (это важно) рисунок был получен - по суду. То же самое из СССР. Последняя история вообще показательна.

В 1987 году Виктор Луи, журналист и сотрудник КГБ, предложил рисунок Гольбейна на аукцион Sotheby's. Правительство Голландии тут же обратилось в Лондонский суд с протестом. Рисунок был отдан в Британский музей на экспертизу и через год - решением суда - передан Голландии. Обоснование: раз владелец - частное лицо, он не мог приобрести рисунок из коллекции Кенигса законно.

По одной из версий, советское правительство через посредничество Виктора Луи "пробовало" канал продажи коллекции. Неудавшаяся сделка вынудила правительство СССР сделать из Луи "частного" владельца и спустить дело на тормозах.

Вот такие "возвращения"... Спор за коллекцию продолжается.

ПИСЬМА "по Кенигсу" (а также целый комплекс документов, отражающих тщеславное желание фюрера создать супермузей) попали в СССР после войны.

До 1976 года хранились в ГМИИ им. А.С. Пушкина, потом были переданы в Особый архив (ныне Центр хранения историко-документальных коллекций). В 1990 году архив частично потерял свой статус закрытого, тогда же началось изучение этих документов. В "папке Кенигса" 130 листов.

Прокомментировать ее содержимое мы попросили зав. отделом хранения документов Центра Татьяну ВАСИЛЬЕВУ.

- Основные "действующие лица" переписки: Лукас Петерих, зять тогдашнего владельца коллекции Кенигса - ван Бенингена; Ганс Поссе – уполномоченный Гитлером по "миссии Линц", директор Дрезденской галереи; советник Виккель, возглавлявший особый отдел по культурному обмену при рейхскомиссаре по оккупированным нидерландским землям. Согласование всех деталей сделок с доверенными лицами владельцев коллекций, собственно, и было его задачей. В письмах часто упоминаются директор музея Бойманса Дирк Ханнема и тайный советник эксперт Ф. (так он проходит в наших документах. Возможно, имеется в виду историк искусства Макс Фридлендер).

Переговоры начались в августе 1940 и закончились в мае 1941 года. В России хранятся подлинные письма, написанные в августе 1940 – январе 1941 года. Таким образом, в нашем распоряжении свидетельства о начале продажи, о вариантах обсуждения деталей и цены сделки.

Вне всякого сомнения, продажа была добровольной - инициатива полностью исходила от Лукаса Петериха.

Лукас Петерих - Гансу Поссе

5 августа 1940 года

«...Возможно, Вы еще помните наш завтрак в Гааге. Тогда Вы мне сообщили, что фюрер великодушно выделяет большие средства для приобретения произведений искусства для немецкого народа. И что заняться этим фюрер поручил Вам, глубокоуважаемый господин профессор.

Тогда я заметил, что мой тесть ни в коем случае не станет ничего продавать. Но - может и согласиться продать некоторые рисунки из коллекции Кенигса, если Вы сделаете ему хорошее предложение. Это объясняется тем, что он больше интересуется живописью и даже хотел подарить рисунки музею Бойманса. " Но поскольку сейчас в Роттердаме глубокий кризис, да и верфи тестя простаивают, он предполагал заработать, продав рисунки.

...За участие в этом деле я хотел бы получить комиссионные – если возможно, 1 процент от общей суммы сделки. Я просил бы Вас обговорить такую возможность.

...Я знаю, что Кенигс сам собирал эти работы в течение двадцати лет. Тогда гульден имел высокую покупательную способность. В то время он заплатил за коллекцию больше, чем 5,5 миллиона. Тесть сказал, что собрание не потеряло в цене. Я знаю, что сейчас Германия в состоянии хорошо заплатить за истинно ценные и уникальные произведения. Поэтому рассчитываю, что Вас заинтересует мое предложение. Тем не менее прошу Вас пока об этом широко не распространяться.»

- Однако немцы не проявляли особой заинтересованности. Это следует из самих писем, - пояснила Татьяна Васильева.

Лукас Петерих - Гансу Поссе

17 октября 1940 года

«...Мой тесть сказал мне: " Ни я не хочу обмануть фюрера, ни фюрер меня. И если господин профессор (Ганс Поссе. - Т.В.) захочет получить на несколько рисунков больше, ты можешь ему их спокойно дать. Но, конечно, ты не должен разбазаривать ценности и таким образом обижать музей Бойманса. Но если дело будет завершено (чего я, естественно, желаю всей душой), не надо быть мелочным.»

- Или вот письма советника Виккеля Гансу Поссе от 17 и 19 октября 1940 г. Сначала он подробно докладывает Поссе о переговорах, связанных с приобретением других голландских коллекций, в конце же письма упоминает Лукаса Петериха:

«...Это господин, имея дело с которым трудно достичь практических результатов. ...Я пригласил его к себе... В итоге я понял, что он готов передать Вам немецкие и французские рисунки... Я Вам буду весьма признателен, если в будущем Вы лишите меня удовольствия общаться с господином Петерихом.»

Лукас Петерих - Гансу Поссе

19 октября 1940 года

«...Меня это (инертность немцев при покупке рисунков. - Т.В.) в некоторой степени разочаровывает, поскольку все это время я работал каждый день, чтобы подготовить все для Вас в самом подробном виде. И, как вы знаете, совершенно не беспокоясь о своем благополучии.»

- "Бескорыстие" Петериха, - отмечает Васильева, - вообще-то, стоило 150 тысяч флоринов - его 1 процент комиссионных. И дальше:

«...Будьте настолько любезны как можно быстрее прислать мне весточку. Я надеюсь, что Вы сочувственно отнесетесь к моей ситуации, поскольку я уже больше и не знаю, что сказать тестю и что посоветовать ему делать, если и впоследствии не будет никакой заинтересованности с Вашей стороны.»

- Произведения оценивал тайный советник Ф. Так, Петерих пишет Поссе:

«...Советник Ф. не знал конкретно, что кому должно достаться. Он просто проглядывал листок за листком. Таким образом, экспертиза была независимой... Вероятно, стоимость работ, которые я вам предлагаю, будет несколько выше 1,5 миллиона флоринов. Но, думаю, незначительно. .. Вы, господин профессор, и я в данный момент только стараемся определить приемлемую цену.»

- Разговор, как видите, шел цивилизованный, с привлечением обеими сторонами собственных экспертов. Так, Поссе не удовлетворился заключением Ф. и прислал специалистов лейпцигской антикварной фирмы "Бернер". Кстати, из документов видно, что музей в лице его директора участвовал в сделке на равных, а не был бессловесной жертвой. В частности, обсуждались:

«...Рисунки старых немецких мастеров до 1800 года на сумму 490 тысяч флоринов. Немецких художников после 1800 года на 40 тысяч флоринов. Французских - на 510 тысяч. Нидерландских и итальянских вместе - на 460 тысяч флоринов.»

- В письмах фигурирует общая сумма сделки - 1,5 миллиона флоринов.

Петерих предлагает Поссе запросить разрешение на покупку отобранных произведений, получить деньги и начать наконец реализовывать договоренности. Далее в письме рассказывается о позиции директора музея Бойманса Дирка Ханнема:

«...Поскольку Вы (Поссе. - Т.В.) хотите иметь полностью всех французов, а он (Ханнема. - Т.В.) не хочет всех французов отдавать, вы сможете потом обменивать работы. Таким образом, будут удовлетворены желания обеих сторон. "Обмен приятнее, чем "выдергивание" работ из коллекции.»

- Первоначально обговаривалась именно такая схема продажи. Но стороны все же решили, что коллекцию лучше разделить по странам, а из "ненужного" - создать обменный фонд.

Конец истории продажи ясно изложен в голландском каталоге 1989 года: там приводится документ о передаче Лукасом Петерихом (лично) Гансу Поссе четырех ящиков с рисунками.

В нашей части документов речь идет о продаже 538 работ: немецких авторов - 305, французских - 66, нидерландских - 48 и итальянских - 119. Как мы знаем, голландцы говорят о 526 проданных в итоге работах. В ГМИИ им. Пушкина хранилось всего 309.

Работа архивистов над "папкой Кенигса" еще не завершена. Нам многое предстоит выяснить. Однако мы уже проверили фигуру Кенигса и ван Бенингена по французским "трофейным" материалам и получили сюрприз: за обоими пристально наблюдала французская разведка", -заключает Татьяна Васильева.

* * *

Для неискушенного же в правовых ньюансах наблюдателя очевидно и другое. То, что обе стороны знают, но вслух не произносят: с России сейчас каждый старается "поиметь" как можно больше. Напор и настойчивость, с которыми наши оппоненты требуют уважения своих прав и своей правоты, учат нас, как надо нам отстаивать свое право и свою правоту. Так даст ли Россия себя уговорить?

Автор:  Елена Скворцова
Дата публикации:  1995-10-12 16:56:16
Источник:  «Общая газета»