Том 13. Таганрогский государственный литературный и историко-архитектурный музей-заповедник

Таганрогский краеведческий музей — один из старейших музеев на юге России. Сегодня он входит в музейное объединение «Таганрогский государственный литературный и историко-архитектурный музей-заповедник», образованное в 1983 году и включающее семь музеев.

Прежде чем обратиться к истории создания в городе краеведческого музея, необходимо сказать о самом Таганроге. Основанная Петром I в 1698 году первая морская гавань России с первоначальным названием Троицкая крепость на Таган-Роге (с тюркского «Приметный мыс») к 1709 году уже насчитывала 10 тысяч жителей. Однако неудачные баталии с турками вынудили русского царя вернуть Турции Троицкую крепость на Таган-Роге. Петр I повелел «город разорить как можно шире, но не портя фундамента его, ибо Бог иначе поворотит». В феврале 1712 года последний русский солдат покинул крепость. Восстанавливать возвращенную цитадель начали в середине XVIII в. При Екатерине II Таганрог, утратив статус военной крепости, обрел известность одного из крупнейших торговых портов на юге России.

История музейного строительства в городе связана с именем императора Александра I. Таинственная и неожиданная смерть царя-освободителя Европы в Таганроге 19 ноября 1825 года до сих пор привлекает живой интерес историков.

Дом, в котором скончался император, был выкуплен у города Елизаветой Алексеевной, вдовой Александра I, и с 1826 года стал первым мемориальным музеем России. Сохранял и поддерживал обстановку мемориала предусмотренный «штатным расписанием» Министерства Императорского двора смотритель Дворца в Таганроге.

Алфераки А. И.,
городской голова Таганрога
в 1880-1888 гг. 1882 г.


Чехов А. П.,
нач. 1900-х гг.

Бурно растущий и развивающийся в XIX веке город с 1827 года имеет свой театр, становится вторым городом России, в котором постоянно существовала итальянская оперная труппа. К концу века в Таганроге была сформирована целая сеть учебных заведений с бесплатным и всеобщим начальным образованием. Возникла идея о создании педагогического музея. Городской голова А. Н. Алфераки и его преемник П. Ф. Йорданов, учитывая положительное отношение горожан к этой идее и приближающееся 200-летие города, сумели (при поддержке А. П. Чехова) 22 июня 1898 года добиться нужного решения в городской Думе. Этот день принято считать датой основания Таганрогского краеведческого музея. Профиль, направление и структуру возникшего музея определил А. П. Чехов. Он же предложил разместить его в принадлежащем городу величественном здании и наименовать Петровским.

После революции все музеи города неоднократно пытались объединить. Был уничтожен мемориальный музей Александра I, часть экспонатов которого удалось сохранить в фондах краеведческого музея. В музеи в начале 20-х годов поступали предметы искусства из усадеб и особняков, позднее — из Государственного музейного фонда, Русского музея и Государственного музея керамики. В 1930 году Городской музей был переименован в Таганрогский краеведческий музей. К концу 30-х годов его коллекции, в комплектовании которых принимали участие выдающиеся деятели литературы, искусства и науки (А. П. Чехов, К. А. Савицкий, братья Миллеры, И. Я. Павловский и многие другие), насчитывали девятнадцать с половиной тысяч единиц хранения с учетом книжного фонда.

Открытие памятника Петру I


Центральная улица Таганрога
в дни немецкой оккупации,
лето 1942 г.


Скамья в городском саду
с надписью "Только для немцев",
1942-1943 гг.


Фрагмент экспозиции краеведческого
музея в годы оккупации,
1942-1943 гг.


Приказ бургомистра г. Таганрога
о предоставлении картин из музея
в распоряжение генерала,
26 ноября 1941 г.


Худ. Н. П. Богданов-Белъский.
Умирающий крестьянин. 1893

Начавшаяся 22 июня 1941 года война с первых дней затронула жизнь приморского города, экономика которого с конца 30-х годов была, в основном, сориентирована на оборонные заказы. Город варил сталь, строил самолеты, выпускал тяжелые мотоциклы, шил обмундирование. А с первых дней войны и мирные предприятия перешли на выпуск военной продукции. Когда фронт стал стремительно приближаться к городу, местное руководство, естественно, было озабочено скорейшей эвакуацией промышленных предприятий. Из Таганрога к 15 октября 1941 года было вывезено до 75 % оборудования, продукции, заводов и ценностей, эвакуировано большинство рабочих. Отправить на восток музеи у городских властей никаких возможностей не осталось.

Отчаянную попытку по спасению предметов из драгметаллов предпринял директор музея К. И. Чистосердов. За неделю до прихода оккупантов он вывез с собой в эвакуацию коллекцию ценных предметов и официально передал их в Кабардино-Балкарский историко-краеведческий музей г. Нальчика. Через год Нальчик был занят немцами, музей подвергся жесточайшему разграблению. (На запрос Таганрогского музея о судьбе своих экспонатов из Нальчика в июне 1944 года сообщили о том, что они похищены во время немецкой оккупации.)

17 октября 1941 года немецкие танки ворвались в Таганрог. Его оккупация продолжалась 683 дня.

«Новый порядок» немецких властей на оккупированных «восточных» территориях широко известен. Бургомистрат организует управление городским хозяйством, Ортскомендатура осуществляет контроль за всеми мероприятиями, специальные структуры взимают налоги (на собак, велосипеды, лыжи, ручные тачки и зрелища). Сотрудники Бургомистрата тщательно проверяют учебники для школ, книги библиотек и магазинов. Цензурной проверке подвергается и библиотека музея, откуда была изъята «большевистская» литература. Городу вернули памятник Петру I работы М. Антокольского, снятый в 1924 году и спасенный от переплавки работниками музея. По имеющимся документам, в первые дни оккупации музеи грабили местные жители и немецкие солдаты. Вместе с картинами, иконами, фарфором, археологической коллекцией и нумизматикой были похищены вещи с выставки ширпотреба.

Исполняющий обязанности директора музея В. М. Базилевич докладывал новым властям: «...в дни бегства большевиков и занятия города германской армией в течение нескольких дней музей оставался без официальной охраны. Пользуясь этим, посторонние музею лица неоднократно, путем взлома замков, проникали в музей, разбросали и повредили его экспонаты и похитили ряд предметов». В этот период особенно пострадала коллекция живописи: «было сорвано с подрамников до 30 картин, из них 25 похищено». Среди похищенных работ установлены картины И. Н. Крамского, Е. Ф. Крендовского, И. А. Пелевина, А. П. Боголюбова, Я. Я. Вебера и др.

20 ноября 1941 года немецкие власти в целях предотвращения воровства выдали музею охранную грамоту. Немцы знали, что профессор Базилевич плодотворно занимался научной деятельностью, опубликовал 45 книг, в т. ч. широко известные работы «Грибоедов на Украине» и «Оноре де Бальзак на Украине», что в 1927 году подвергся репрессиям. В 1939 году, после вторичного пятилетнего пребывания в дальневосточных лагерях, он поселился по указанию властей в Таганроге.

С большим трудом ему, ученому с мировым именем, удалось получить место сотрудника краеведческого музея. За один только год службы в музее он подготовил двадцать работ. Среди них: «Пушкин и Таганрог», «Декабристы и Таганрог».

Отъезжавший в эвакуацию директор музея Чистосердов именно Базилевича рекомендовал на роль ответственного за сохранение фондов. В ноябре 1941 года германские власти назначили его директором музея. Бургомистр Таганрога Кулик выдал новому руководителю суровые рекомендации: «Вы обязаны в точности выполнять все распоряжения городского управления или его отделов и не допускать никаких мероприятий, каковые шли бы вразрез с интересами городского населения и германских вооруженных сил».

На посту директора Базилевич находился восемь месяцев, до июня 1942 года. В своем отчете на имя бургомистра он сообщал, что помещения музея приведены в порядок и установлены главные утраты экспонатов. Подверглись коренной реорганизации картинная галерея, мемориальная комната императора Александра I и отдел «Старый Таганрог». Проводилась подробная проверка наличия и состояния экспонатов, начата научная инвентаризация. Музей пополнился рядом художественных экспонатов, в т. ч. произведениями местных художников. В отчете отмечается, что музей остается закрытым для общего обозрения согласно указаниям бургомистра и комендатуры. Его ежедневно посещали военнослужащие германской и румынской армий.

В зимнее время помещения музея не отапливались, поэтому часть экспонатов пришлось переместить в фондохранилище. Но 22 июня 1942 года, в годовщину начала войны с Россией, оккупанты провели в музее прием для офицеров. В Двухсветном зале музея, славящемся своей великолепной акустикой, давали концерты актеры театра и немецкий духовой оркестр. На дворовой террасе было открыто кафе «только для немцев». Позднее допускались и прочие жители. Все чаще немецкое командование стало использовать залы музея для торжественных увеселений. В городе находились штабы расквартированных немецких частей и разведывательных служб, госпитали, дома отдыха солдатского и офицерского состава. Германское командование обязало городские власти организовать для доблестных воинов вермахта соответствующий досуг.

Музею приказали организовать ряд выставок, в т. ч. и местных художников. Об одной из таких выставок писала газета «Новое слово»: «Одиннадцать таганрогских художников откликнулись на призыв отдела пропаганды германской армии и городского управления участвовать в выставке, открывшейся в залах городского музея... Выставка встретила теплый прием у публики. В первый день ее посетили до 700 человек. Ряд картин были приобретены лицами германского командования и управления города для помещения в залах музея. Лица германского командования посетили выставку и дали о ней весьма лестные отзывы и заказали ряд портретов художникам Скорчилетти и Ряснянскому. Посетившая выставку в день ее открытия маститая художница г-жа Блонская-Леонтовская поднесла городу в дар два лучших своих полотна: „Девочки" („Вербное воскресенье") и портрет нотариуса Блонского — отца художницы работы ее мужа Леонтовского — известного портретиста аристократических кругов Петербурга периода 1900-1914 гг.». Если на этой выставке были представлены работы разных жанров, то в экспозиции, открывшейся 1 августа 1943 года, исключительное место занимали портреты Гитлера. Музей постепенно превращался в дармовую «лавку древностей» для высокопоставленных оккупантов. Все чаще руководство музея начинает получать циничные распоряжения и указания бургомистра: — предоставить несколько картин для украшения квартиры генерала (предоставили семь картин); — передать четыре картины для помещения штаба гестапо; — две картины для полиции безопасности и СД; — две картины для Особой команды № 10... В числе ушедших, таким образом, из музея картин - работы Боголюбова, Васильковского, Крылова, Маковского, копии неизвестных художников XIX века с картин Корреджо, Рафаэля Санти. В середине июня 1942 года при чествовании генерала Рекнагеля юбиляру в качестве сувенира вручен старинный пистолет из коллекции музея. Страсть к «коллекционированию» старинного оружия из фондов музея проявил начальник полиции Кирсанов. В течение 1942 года личную коллекцию стража «нового порядка» пополнили: «пистолет № 137 (кремневый, ветхий); клинок № 118, (рукоять с костью); клинок № 114 (кованый, серебро)».

Изымались из фондов музея предметы и для разрешенного в пропагандистских целях отправления православной обрядности. В частности, в январе 1942 года для Никольской церкви были изъяты семь икон, хоругви, другие церковные принадлежности. Позднее в этот же храм отправлены иконы, паникадило, киоты, хоругви и др. церковная утварь. Для обустройства православного дома по ул. Чехова, 101 священник Сусленков получил из музея: «1. Подсвечники два медных парные на две свечи каждый (инв. № 277, 278). 2. Кадильница медная, сохранилась от нее только крышка и часть цепочки, поврежденная (инв. № 339). 3. Рюмочки металлические, фраже, 2 шт. (инв. № 134,135). 4. Рамка со стеклом от иконы. 5. Кусок красной материи сатина с позолоченной бахромой (№ 569)». Факт получения удостоверен соответствующей распиской священника Сусленкова.

С 1 августа 1942 года здание музея было занято под штаб германского командования. Вся экспозиция в срочном порядке в течение восьми часов была свернута. После ухода штабистов сотрудники музея обнаружили, что «часть предметов из коллекции исчезла. Пострадал археологический отдел, уголок Дурова и др.».

Сотрудники музея, рискуя жизнью, пытались наиболее ценные предметы в коллекции сохранить, предоставляя по требованию властей малохудожественные произведения. К сожалению, это не всегда удавалось. Бургомистр был непреклонен в своем рвении угодить немецким властям, малоценные вещи возвращал и требовал их заменить на более «достойные». Страсть к украшательству за счет фондов музея у «отцов» города и их хозяев уже не знала границ. Комендант капитан Альберти пытался своим приказом приостановить разгул любителей «красивого» искусства. Последствия этого шага не поддаются архивной проверке. По доносу в доме В. М. Базилевича обнаружили предметы, принадлежащие музею, что послужило основанием обвинить бывшего директора в краже и приговорить его к расстрелу. Это был скорее всего показательно-устрашающий акт оккупантов. Согласно акту, подписанному директором музея, завхозом, бухгалтером и хранителем, у Базилевича были обнаружены и изъяты две серебряные иконки, 26 разных монет, рубли царствования Павла I, Николая I и Александра I, кошелек для серебряных монет, 25 библиотечных книг, 10 печатей, акт о сдаче ценностей при эвакуации, опись нумизматики, печати и другие предметы.

В феврале 1943 года фронт после победы советских войск под Сталинградом стал стремительно приближаться к Таганрогу. Отдел пропаганды VI танкового полка, опережая специальные службы Оперативного штаба рейхсляйтера Розенберга, приступил к «спасению» и конфискации культурных ценностей Таганрогского музея.

Старший лейтенант 691-й танковой пропагандистской роты Эрнст Мориц Арндт вывез из Таганрога «свыше сорока икон и предметов церковной утвари, около восьмидесяти изделий из фарфора, стекла и бронзы, образцы коллекционного оружия, пять картин». В Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины (ЦГАВОУ), где хранится обширный архив «деятельности» т.н. Штаба Розенберга, обнаружена официальная переписка в связи с розыском вывезенных Арндтом экспонатов Таганрогского краеведческого музея. Куратор зондеркоманды «Ростов» Штаба Розенберга Рекк, случайно получивший информацию о вывозе музейного имущества силами вермахта, проявил крайнюю озабоченность по этому поводу. По мнению Рекка, была якобы нарушена субординация. Правом вывоза должны заниматься службы Штаба, а не вермахта. Более того, в Штабе ничего не знают о том, где находится груз, вывезенный из Таганрога старшим лейтенантом Арндтом. Дотошный Рекк проверил цепочку продвижения танковой пропагандистской роты с ценностями музея. Проверка первичной информации о том, что часть груза могла находиться на Берлинском сборном пункте Верховного командования вермахта, успеха не имела. В конце концов удалось получить список 125 предметов. Однако в Штабе к этой информации отнеслись с недоверием. В списке вермахта имелись предметы сомнительного, по мнению сотрудников Штаба, происхождения. Как свидетельствует сотрудница музея С. Маликова, в годы оккупации на выделенные бургомистратом средства музей приобретал некоторые экспонаты. Этот же бургомистрат изымал из фондов наиболее ценные вещи для своего руководства и для подарков немецкому командованию. Сотрудники музея, учитывая «поборы» местной власти, не стремились оперативно регистрировать новые поступления и не спешили сыграть роль прикрытия для выявления и изъятия властями антиквариата у населения. Напористые сотрудники главной рабочей группы «Украина» из Штаба Розенберга отыскали-таки старшего лейтенанта Арндта в Бреслау (нынешний польский Вроцлав). Арндт с ведома своего руководства сообщил в Штаб Розенберга, что предметы искусства из музея Таганрога находятся в команде «Бреслау» 691-й пропагандистской танковой роты среди другого трофейного имущества. По предварительному согласованию с руководством вермахта Арндт получает четкое указание: ящики с предметами Таганрогского музея замаркировать шифром «RMOZ» и отправить по адресу: «Государственный вокзал Буксхейм под Меммингеном/ Швабия, получатель Отто Летнер, Залезианский монастырь». Таким был путь первой очереди вывоза за пределы страны культурных ценностей нашего музея.

Базилевич В. М.,
директор краеведческого музея
во дворе музея,
зима 1941 г.


В освобожденном Таганроге, сентябрь 1943 г

А в Таганроге в это время немецкие штабы и части готовились ко второй эвакуации. 27 августа 1943 года оккупанты произвели очередной масштабный рейд по музейным фондам. В числе изъятых экспонатов полотна Айвазовского, Богданова-Вельского, Поленова, Леонтовского, Шишкина и др.

С. Маликова в своей «Справке» от 1943 года пишет: «Из музея немцы увезли и брали для личного пользования преимущественно старинные русские вещи».

30 августа 1943 года Таганрог был освобожден войсками Южного фронта под командованием генерала Толбухина. В городе стали подсчитывать потери за годы оккупации. Газета «Известия» 4 сентября 1943 года писала: «В двенадцати отделах Таганрогского музея были собраны редчайшие экспонаты, относящиеся к истории нашей Родины и русского народа. В музее хранились оригинальные полотна, написанные русскими художниками Маковским, Шишкиным, Прянишниковым и др., а также образцы древнего оружия, фарфоровой посуды и т.д. Сейчас музей пуст - все самое древнее разграблено и увезено в Германию».

К 1 октября 1944 года в музее была проведена инвентаризация по описям 13-ти фондов и библиотечного собрания. В результате удалось установить, что за время оккупации из Таганрогского музея было похищено 4624 предмета. Оставшееся в фондах собрание составило 9369 предметов и 5550 книг. То есть за время войны музей потерял более трети своего предметного фонда.

Архивные свидетельства пока не позволяют восстановить полную картину поиска и возвращения на территорию страны культурных ценностей Таганрогского музея.

8 сентября 1945 года Ростовский областной отдел культпросветработы потребовал предоставить опись музейных экспонатов, погибших или увезенных немецко-фашистскими захватчиками. Предлагалось при этом перечислить группы имущества, подлежащего возврату из Германии. Розыску и возврату похищенного имущества могли помочь имеющиеся в музее сведения о тех, кто и когда осуществлял вывоз. В декабре 1947 года в музей были возвращены 73 похищенных оккупантами экспоната, которые поступили в ящике № 21. К сожалению, ни уведомления о получении, ни описи найденных предметов в материалах городского архива, партархива и в архиве местного КГБ разыскать не удалось.

Ситуация с возвращенными в ящике № 21 предметами прояснилась уже в последнее время. Сотрудники Федерального агентства по культуре и кинематографии активно участвуют в розыске документов, касающихся «военной» судьбы культурных ценностей Таганрогского музея. Именно от них были получены материалы Государственного архива Российской Федерации, архива Штаба Розенберга, хранящегося в Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины (Киев) и других центральных архивохранилищ. Сотрудники Федерального агентства, помимо содействия в подготовке к изданию этого тома, осуществили поиск «следов» упомянутого ящика. Его содержимое оказалось в конце войны на территории той части Германии, которая была оккупирована войсками США. Найденные в немецких хранилищах (их оказалось около 1,5 тысяч) награбленные нацистами культурные ценности американцы обрабатывали в организованных ими сборных пунктах и затем передавали в страны происхождения. Таганрогские предметы оказались в числе переданных на берлинском складе «Дерутра» и в ноябре 1947 года отправлены с возвращаемыми экспонатами Петергофа, Гатчины, Екатерининского, Павловского дворцов-музеев, археологией Керчи, иконами Пскова и Новгорода. Состав из 4-х железнодорожных вагонов и одной платформы прибыл в организованное специально для обработки привезенных ценностей Центральное хранилище музейных фондов в г.Пушкин под Ленинградом. Поступившие музейные предметы учитывались весьма приблизительно: не по наличию, а по сопроводительным паспортам. Отсутствие специалистов и малочисленность сотрудников хранилища позволяли только вскрывать прибывшие из Берлина ящики, выявлять общий характер упакованных ценностей и их принадлежность. Затем их отправляли адресатам. Но по ряду причин ценности не всегда попадали к своим законным владельцам.

Обнаруженный в Государственном архиве РФ «Паспорт на ящик № Р-21» указывает на принадлежность находящихся в нем музейных ценностей (иконы, картины — в их числе «Портрет мальчика» Маковского, — гипсовые маски, античные сосуды и др.) Таганрогскому городскому музею.

Уже в процессе подготовки материалов к изданию настоящего тома сотрудники Федерального агентства по культуре и кинематографии установили, что утраченная нашим музеем в период оккупации картина Н. П. Богданова-Бельского «Умирающий крестьянин» продана в 2001 году Аукционным домом «Кристи». Хочется надеяться, что картина займет свое законное место в нашем музее. Сотрудники эту находку считают добрым знаком возможного отыскания и возвращения других культурных ценностей, похищенных оккупантами 60 с лишним лет назад.

Музейная общественность Таганрога всегда сознавала необходимость установления потерь, понесенных музеем во время войны. Но власти долгое время не считали эту задачу актуальной. Поэтому инициатива Федерального агентства по культуре и кинематографии подготовить к изданию настоящий том Сводного каталога утраченных ценностей была воспринята сотрудниками музея как давно назревшее и принципиально важное дело. Музей выражает признательность специалистам Агентства, особенно Н. И. Никандрову, за оказанную существенную методическую помощь, а также за ряд любезно предоставленных архивных документов, без которых составление каталога было бы весьма затруднительным предприятием.